Стас кашлянул.
– Господин супервайзер, – произнес он осторожно. – Именование рептилидов «крокодилами» запрещено законом.
– Ведь именно так называли их во время войны, не так ли?
Стас помолчал.
– Во время судебного разбирательства, – произнес он, – за мною не замечено очевидных преступлений. Во время боя я действительно стрелял, но вряд ли куда попал.
Оленин наклонился вперед.
– Так что вы теперь думаете о вашей войне? – спросил он.
– Я стараюсь думать именно то, что рекомендовано нашими лагерными психологами, – отвечал Стас. – Что рептилиды принесли нам мир и процветание.
Оленин некоторое время пристально смотрел ему в глаза, и вернулся к своей расслабленной позе.
– Вот так и думайте, – сказал он. – Целее будете.
Он щелкну пальцем по клавишам, и произнес:
– Все, вы свободны, Станислав Семенович. Куда вы теперь направляетесь?
– К двоюродной сестре, – сказал Стас. – У меня больше никого не осталось, но сестра согласилась принять меня. Я могу идти?
– Разумеется, раз вы свободный человек, – улыбнулся Оленин.
Стас поднялся, чувствуя облегчение после напряженного разговора. Но на полпути к двери Оленин его остановил.
– Еще один вопрос, Станислав Семенович. Вы знаете, как ревниво относятся рептилиды ко всем этим вздорным сплетням об их жестокости во время войны. Что вы об этом думаете?
Стас остановился.
– Война, это область жестокости, – сказал он. – Ее было достаточно с обеих сторон.
– Вы понимаете, о чем я говорю, – сказал Оленин. – Если вас прямо спросят, что вы думаете о каннибализме рептилидов, что вы ответите?
– Разве разговоры на эту тему допускаются законом?
Оленин усмехнулся.
– Не все разговоры контролируются, – сказал он. – Вы сами были свидетелем каннибализма?
Стас опять выдержал паузу, им ответил, как это формулировалось психологами.
– Я думаю, все эти разговоры рождены искаженным психическим состоянием.
Оленин кивнул.
– Правильно, – сказал он. – Ступайте.
А когда Стас наконец вышел, Оленин покачал головой и занес в его файл свою запись: «Объект сохраняет реваншистские помыслы и нуждается в умеренной форме контроля».
2
Сестра Агата проживала в своем отдельном доме на окраине города, но это была довольно богатая окраина. Дом оказался на удивление шикарным, что привело Стаса в замешательство. Он мало что знал о жизни Агаты, но никак не мог предположить ее богатства.
Конвоир нажал кнопку сигнала и заметил:
– Качественно ты попал!..
Агата сама отворила дверь, и Стас отметил, что он никогда бы не смог ее узнать, если бы она не прислала свое фото в письме. Это была стройная, подтянутая женщина, с известной строгостью во взгляде. Никакой радости при встрече она не проявила.
– Вы – Агата Маркевич? – спросил конвоир.
– Да,