Звёздный десант. Сборник

искру, от которой его спас фильтр шлема: «Возможно, антурийцы стреляли вовсе не по нам. А по управляющей сфере. Так же, как и в истории полковника, стремясь уничтожить то, что не могли присвоить. Да, это вполне возможно. И тогда сфера что-то сделала. Что? Отразила удар? Логично, ведь ее создатели, скорее всего, и разрабатывали ее для защиты планеты. А мы были почти возле нее. И она втянула наш бот внутрь поля, распространив свою защиту и на нас… Хорошая теория. Мне нравится. Но проверить ее я не смогу никогда. Ну что ж. Главное, что я жив. Пока». Мысль о смерти заставила его вернуться к текущим проблемам. Ал, спотыкаясь, обошел искореженный катер – корпус был изрядно помят, аэродинамические плоскости сорвало при падении, а на правом борту имелась огромная вмятина, но никаких признаков горения или искрения не заметил. Так что с этим проблем нет. Уже хорошо. С другой стороны, это может означать, что сработал аварийный протокол, и основной реактор отстрелился. Значит, превратить катер в свою новую штаб-квартиру и крепость не выйдет. Да, немного энергии осталось в аварийных аккумуляторах, но ничего стоящего к ним не подключишь. «Что ж, пока удовольствуемся тем, что есть». Ал медленно побрел к разрыву в корме, осознавая, что тянет время, страшась увидеть неизбежное. Мертвый полковник Кор – это не просто потеря товарища, которого он уже терял однажды, и к которому, положа руку на сердце, даже не успел привязаться снова, – это приговор. «Наслаждайся жизнью, А-Эл-96. Прекрасной жизнью в прекрасном новом мире. Пока не сгниешь заживо. И торопись, ведь осталось тебе недолго».

      После яркого уличного света трюм, с его красным освещением, выглядел мрачно и угрожающе. Лужи крови и обезглавленные тела десантников добавляли в эту картину зловещие мазки. Полковник висел на ремнях, и его поза ни на волосок не изменилась с тех пор, как бот успокоился на грунте этой планеты. С замиранием сердец Ал подошел к нему, все еще не решаясь проверить, жив ли человек. Наконец, собравшись с духом, он присел и потянулся к замку на животе полковника. С груди свисала огромная кобура, которая мешала расстегнуть защелки. Ал заглянул за спину полковнику, и тут понял, почему ремни до сих пор так натянуты: внутренняя обшивка позади тела была разорвана, и из дыры торчала изогнутая дугой силовая балка бота. Так вот куда пришелся этот ужасный удар! Что бы ни ударило катер, но оно сумело настолько прогнуть силовую конструкцию, что одна из балок прижала полковника, заставив его повиснуть в такой кошмарной позе. Повозившись несколько минут, и поняв, что замок заклинило, Ал разрезал ножом ремень, и освобожденное тело рванулось ему навстречу. Он подхватил бесчувственного командира под руки, и потащил на плече к выходу. Вдруг что-то остановило его, не позволяя двигаться дальше. «Коробка боли», все еще пристегнутая шнуром к руке, крепко застряла под креслом. «О, черт! Я и забыл про нее». Пришлось опустить безвольное тело на пол и выдернуть заклинивший чемодан. Разобравшись с помехой, Ал снова взвалил полковника на плечо, перекинув