– В Звенигород пошла, – сказал Шихин.
– Слушай, Митя… Я узнал одну вещь… Узнал на прошлой неделе, поэтому не смог сказать раньше… На тебя была анонимка.
– Не понял?
– Какой-то тип написал донос. Поэтому тебя и шуранули из газеты. Фельетон – это так, повод.
– А что на меня можно написать?
– Ты слишком много болтал.
– Ну и что? Все, о чем я болтаю, о чем думаю, о чем хочу написать… Я пишу. Я собираюсь заниматься этим в дальнейшем. И мне плевать…
– Митя! – Ошеверов нашел в темноте локоть Шихина и сжал его. – Остановись. Обсуждать тут нечего. Тут больше думать надо. Важно не то, что ты сказал, а как истолковано, подано, куда направлено. Результаты ты ощутил на собственной шкуре. Ты здесь. Я знаю несколько строк из анонимки. Они… дают повод усомниться в тебе. Понял? Я допускаю, что ты мог их произнести, эти слова, допускаю. Но близкому человеку. Случайно такие вещи не говорят.
– Что же я такого опасного сказал? Чем заставил наше государство содрогнуться от ужаса?
– Не больше того, что ты сказал сию минуту. В тебе отсутствует почтительность. А требуется именно это. В твоих словах снисхождение к государственным ценностям, понимание его слабостей, капризов, страхов и претензий. Ты произнес пять слов, и с тобой все ясно. Ты высказал пренебрежение, посмеялся над мудростью государства, над его бесконечной заботой о тебе, дураке, чтоб, не дай бог, ты не вздумал жить как-то по-своему. Ты не виноват, Митя. Это у тебя в крови.
– Значит, надо сменить кровь?
– Недавно в таких случаях просто пускали кровь.
– Помогало? – спросил Шихин с интересом.
– Не всегда. Но цель достигалась. Человек замолкал.
– Надолго?
– Да. Надолго. Слушай, Митя… Я частенько выражаюсь покрепче. Как и все мы. Но нашелся тип, который все истолковал как надо. Изложил письменно и отправил куда надо. Адрес, слава богу, известен. Этот адрес будут помнить еще не одно столетие.
– Что же это за адрес такой?
– Контора глубокого бурения. Понял? Она занимается техникой безопасности.
– Что-то о ней последнее время не слыхать… Она еще существует?
– Да, Митя, да. Если о ней не слыхать, значит, она прекрасно себя чувствует. Бумага пришла по почте.