Даже будь у него в полном порядке обе руки, бой был бы не легким, теперь же не было и шанса. Отбиваясь на рефлексах и скорости, Максим несколько раз подряд чуть не пропустил удар слева, не в состоянии защитится или поставить блок. Через минуту этого безудержного танца Павлюк, судя по всему все же жалевший парня, или придерживающийся какого-то своего кодекса, и бивший в основном левой, не выдержал.
Макс видел замах, видел летящий хук, но сделать с ним ничего не мог, просто не успевал. Острая боль пронзила все его тело, свела мышцы, он слышал отчетливый треск кости и сухожилий и мгновенно повалился на спину, будучи в сознании, но абсолютно не способным что-либо сделать.
– Вов, ты чего сделал, – раздался, откуда то сбоку голос Боксера. – Че он так дергается?
– Черт его знает, я к нему даже не притронулся, – ошарашенно ответил Павлюк. – Честно! Что ты на меня так смотришь? Не бил я его!
– Что здесь происходит? – громко спросила Татьяна, быстро приближаясь, – вы, что придурки, устроили? Максим ты как? Парень, посмотри на меня! Эй! – начальница стояла где-то сбоку, но даже глаза сдвинуть он не мог. – Вашу же мать! В санчасть, бегом! Да не туда, в офицерскую.
– Есть, – крикнул Большов, подхватывая тело парня все еще бьющегося в конвульсиях.
– Что у вас случилось? – спросила на ходу Светлова.
– Да ничего, просто мимо шли, – буркнул было в ответ Павлюк, и тут же получил затрещину, от которой чуть не полетел вперед
– Еще раз соврешь по столь очевидному поводу, три недели в наряде уборной будешь, понял?
– Так точно, – нехотя ответил кадет, бежавший рядом.
– Тогда говори как есть! – Крикнула начальница. Максим, которого к себе крепко прижимал Боксер слушал их разговор, будто со стороны, тела он практически не чувствовал, и сделать ничего не мог.
– Повздорили мы, но я к нему даже дотронуться не успел! Он сам упал и начал дергаться!
– И доктор на теле не обнаружит синяков и ссадин? – взбеленилась Татьяна, – забыл, салага, что он освобожден от занятий по рукопашному бою?
– Так точно…
– Дебилы, ему же всего десять! У него ни мышцы, ни кости до конца не сформированы! – они уже промчались по длинному коридору и теперь были почти на месте. – Марк! Тут припадок на фоне травмы! – еще не зайдя в двери, крикнула начальница, – конвульсии, шок…
– Сам вижу, кладите его сюда, черт, а я этого паренька знаю, Универсал, кажется? – доктор взял его за голову, придавив к кушетке и, смахнув в сторону воск, поднес горящий фитиль свечи практически к самому глазу парня. Яркий оранжевый свет заставил зажмуриться, но веки не слушались и не закрывались, – так, зрачки реагируют