Однако пока Ставка и штаб Северо-Западного фронта переписывались о производстве необходимой перегруппировки, неприятель уже успел произвести скрытое сосредоточение кулака в девять корпусов, причем всего в каких-то трех-четырех переходах от русского расположения. Не выполнив задач по разгрому неприятеля, и даже, напротив, потерпев катастрофу в Восточной Пруссии, Ставка, под давлением союзников, в качестве приоритетного планирования взяла на вооружение план «марша на Берлин». Контрнаступление австро-германцев на Варшаву спутало карты великого князя Николая Николаевича, однако после оттеснения противника от польской столицы русское Верховное главнокомандование упрямо требовало от армий вторжения в Германию. Этой идеей и было проникнуто оперативное творчество Ставки после окончания Варшавско-Ивангородской операции.
Русские штабы предполагали главные немецкие силы строго на запад от разворачивающихся русских армий, как заслон на пути движения русских в Германию. Неверное представление о группировке противника и неверие данным разведки в штабе Северо-Западного фронта с самого начала предоставило инициативу действий и крупный тактический успех в руки германцев. Утром 29 октября 9 я германская армия, имевшая в своем составе сто пятьдесят пять тысяч штыков и сабель, четыреста пятьдесят пулеметов и девятьсот шестьдесят орудий, перешла в наступление, начав Лодзинскую операцию против армий русского Северо-Западного фронта[97].
С учетом вспомогательных корпусов «Грауденц», «Познань», «Бреславль» и «Торн», вводимых в бой по мере своего сосредоточения, германские силы доходили до двухсот восьмидесяти тысяч человек при 1450 орудиях. Русские же армии, разбросанные на значительном удалении друг от друга, в начале операции насчитывали:
1 я – 123 500 чел. при 200 пулеметах и 440 орудиях;
2 я – 160 000 чел. при 350 пулеметах и 540 орудиях;
5 я – 85 000 чел. при 190 пулеметах и 320 орудиях[98].
Первый удар немцев пришелся на 5 й Сибирский корпус 1 й русской армии, который был отделен от всей армии рекой Вартой, за которой разворачивалась 1 я армия. В первый же день неприятель сумел оттеснить русских с направления главного удара, и хотя 5 й Сибирский корпус не был раздавлен, он все же уступил пространство, необходимое неприятелю для продолжения операции в тыл 2 й русской армии.
Любое действие противника должно вызывать контрмеры. Однако высшие русские штабы бездействовали целых два дня: главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта ген Н.В. Рузский посчитал начавшееся сражение боями местного характера, а отход сибиряков – неустойчивостью войск и неумением начальников. В Ставке же еще 31 го числа полагали, что германцы только-только начали свою перегруппировку и боями на северном фасе пытаются прикрыть свое расположение. Еще 1 ноября великий князь Николай Николаевич передал 4 ю армию в подчинение