– У вас был такой опыт? – спросил я как можно невинней.
– Дело не в том, – ответил с безмятежной улыбкой Добросвет, – был ли он у меня. Дело в том, что он должен появиться у тебя, причем в поставленные руководством сроки.
– А зачем нам это?
– Семен, – сказал Добросвет, – ты должен убедить Буша в том, что ты Бог. А Буш ведь совсем не дурак. Как ты собираешься это сделать, если не сможешь войти в образ?
– В какой образ?
– Вот это нам и предстоит выяснить.
И он положил ладонь на серый бок цистерны.
Занятия проходили, как выразился Добросвет, «по классической схеме», хотя я не очень понимал, какой смысл он вкладывает в эти слова.
Сначала он лично давал мне выпить стаканчик кваса с растворенными в нем «усилителями осознанности», как он их называл. Надо сказать, что я терпеть не мог кваса и все время просил заменить его каким-нибудь сладким софт-дринком, но Добросвет отказывался, говоря, что квас дает самый лучший метаболический эффект. Я не верил ему, предполагая, что дело здесь в языческом суеверии, но поделать ничего не мог. Насколько я понимал, у его квасной психоделии не было постоянной рецептуры, и он все время экспериментировал, но одним из рабочих ингредиентов было вещество ЛСД-25, которое, по его словам, почти не оказывало на меня эффекта.
Сразу хочу сделать замечание для любителей психотропов – не пробуйте повторить ни один из этих опытов! У вас ничего не выйдет, потому что занимавшиеся мной специалисты имели доступ к секретным веществам, доступным только фармакологам спецслужб, и вам никогда не удастся воссоздать ту формулу, которая приводила к описанным ниже результатам. Вы только нанесете невосполнимый ущерб своей психике и здоровью – как это и произошло в конце концов со мной.
С отвращением проглотив квас, я затыкал уши резиновыми пробками, залезал в цистерну, закрывал за собой люк, поворачивался спиной вперед и осторожно ложился в нагретую до температуры тела воду. Вода была так густо напитана солью, что я плавал в ней, как поплавок – и через несколько минут совсем переставал ее замечать.
В темной и чуть душной камере не было никакой разницы, закрыты глаза или открыты, потому что видели они одно и то же – густопсовую черноту. Вскоре я совсем переставал чувствовать свое тело и вспоминал о нем только тогда, когда оно, медленно дрейфуя, натыкалось на один из бортов. Но постепенно прекращались и эти редкие толчки, и вокруг не оставалось ничего, кроме предвечной тьмы. В общем, все становилось точь-в-точь как до сотворения Земли – вот только Дух Божий не носился над водою.
Именно это Добросвет и собирался поправить.
Я привыкал к происходящему постепенно, и не стану утомлять читателя подробным описанием своих переживаний. Бывали у меня и кошмары, когда мне приходилось