– Да хоть горшком назови, – согласился Богородица.
– И куда же ты, Маня, ходишь? Докуда мне тебя подвозить? Я, вообще-то, в Москву еду, к брату в гости. А тебе куда?
– Да хоть куда. Земля русская широко лежит, не тут, так там мне место найдётся.
– А при чём здесь русская земля? Ты же еврейка, Маня!
– Да ну? – удивился Богородица. – А у меня в паспорте было написано: русский. Потом я, правда, паспорт по пьянке потерял, так что же меня за это из русских исключать?
Была в этих словах непробиваемая железная логика, и Юра бросил язвить, сдался…
– Ладно, – сказал он, – поехали вместе, пока едется. Только смотри, скорость у меня невысокая, в Москву ещё не сегодня попадёшь.
– А что я там потерял? Бывал я в Москве, нет там России, одна сутолока копится. Вот ты скажи, было ли так, чтобы в чёрный год спасение России из Москвы приходило? Из Нижнего – приходило, в последнюю войну – из Сибири панфиловцы пришли, а из Москвы – никогда. Россия, она лежит от моря и до моря, между небом и землёй, между Питером и Москвой. Там её и искать надо.
– Адрес точный, – сказал Юра, – на деревню дедушке. По такому адресу – да не найти? Отыщем твою Россию.
Дождик кончился быстро, июньские дожди вообще преходящи и теплы. Легко намочит, легко и высушит, поэтому так радостно прыгать по лужам, подставляя лицо ласковым каплям, весело кричать: «Дождик, дождик, пуще! Дам тебе я гущи!» Чёрная, но никого не пугающая туча уползла мыть закопчённый Петербург, а здесь, на самой границе Новгородской области, засияло солнце, разбрызгалось на мокром асфальте, заставило встряхнуться напоённые влагой цветы.
Главная дорога страны рассекала пополам не отысканную покуда Русь, поля по сторонам густо желтели одуванчиками. Было их так много, что и травы не видно за июньским цветением. Июнь в России солнечно-жёлтый от одуванчиков, июль – голубой и лиловый от иван-чая, колокольчиков и василька, и лишь в августе виден цвет травы: нежно-зелёный на отавах и выцветший там, где человек не смог или поленился пройти с косой.
– Гляди-ка, уже косят! – удивлённо воскликнул Юра, кивнув в сторону ближайшего поля, где два колёсных трактора бегали наперегонки, оставляя чисто выбритую прозелень. – Куда они так рано? Трава ещё не зацвела. Накосят одних одуванчиков, а с них не сено, а беда. Одуванчики пушиться в сушке начнут, скот такого есть не станет!
– Может, на силос? – предположил Богородица.
– Силос ближе к осени заготавливают, когда уже сушить нельзя.
– Тогда на зелёнку…
– Этакое поле на зелёнку стравливать?.. – не поверил Юра и круто повернул руль. – Поехали, глянем, чего это они не в срок сенокос начали.
Видимо, Богородице и впрямь было всё равно, куда ехать, ибо он ни полувзглядом не возразил против такого резкого поворота.
Красивый заасфальтированный съезд очень быстро превратился