Погрустим и мы.
Жизнь не ровная дорога,
Нет ее вины
В том, что было недопето,
И от нас ушло.
Все пройдет, пройдет и это…
Будет хорошо.
По тропе жизни
Жизнь наша слишком коротка,
Чтоб утром просыпаться с сожалением.
Быть может, иногда не так добра,
Как мы бы этого хотели.
Но жизнь мудра, и каждому из нас
Она готовит много испытаний.
И надо выполнить все точно, без прикрас,
Используя запас житейских знаний.
Я, вечером, стараюсь отыскать
В дневных делах, что удалось на славу.
С хорошим настроеньем засыпать,
Себя отметить: «Молодец!» и «Браво!»
Пусть это будет мелочь, но она,
В какой-то миг покажется победой.
И теплая душевная волна
Меня окутает нежнейшим ярким светом.
И, с этим светом, утром я проснусь,
Встречая новый день с улыбкой доброй.
Я знаю, что смогу и разберусь,
Спокойной буду, а не злой и вздорной.
Мы все песчинки в мире бытия,
А наша жизнь – короткое мгновение.
И я хочу, чтоб эта жизнь моя,
Была без суматохи и без трений.
Я не хочу расталкивать толпу,
У каждого под солнцем свое место.
Но в жизни я нашла свою тропу,
И я по ней всегда шагаю честно.
Плакало небо дождем
Струны душевные были настроены,
Чтобы вновь зазвучать…
Нотки веселые, нотки знакомые
Сложились в аккорд опять.
Двери распахнуты, настежь распахнуты,
Чтобы любовь пришла…
Вот она: чистая, не запылённая,
Вот ее два крыла.
Вот она обувь сняла в прихожей,
И, по-хозяйски – в дом…
День был весенний, но непогожий,
Плакало небо дождем.
Дома тепло от огня в камине,
Бокалы с вином на столе…
Сколько потребовалось усилий,
Любовь пригласить к себе.
Очередь длинная. Этот подарок
Нужен всем и всегда…
Вот уже вступает ударник.
Немного не в лад, не беда…
Сейчас зазвучит саксофона голос —
Расступится небосвод,
Сблизятся южный и северный полюс,
Зазвучит долгожданный аккорд.
Но что-то в этом оркестре сбилось —
Вновь тишина кругом…
Любовь ждала. Потом удивилась:
«Зачем пригласили в дом!?»
Что-то разладилось в этом оркестре,
Что-то не так, не в такт…
Ждали любовь по-отдельности. Вместе
Не получилось никак.
День был весенний, но непогожий.
Плакало небо дождем.
Радость была на нерадость похожа,
Грустью ее назовем.
Главное не внешность, а душа
Любовь приходит к нам по-разному,
И первый