Лучи заката едва пробивались сквозь гущу плотно прижавшихся друг к другу деревьев Лихолесья, сплошь затянутую мелкой железной сеткой. Роб Любомир задумчиво доедал последний коробок спичек. Еще в рюкзаке затаились соль и почти пустая фляга с бодрящим напитком. Хорошо, что патронов для старого ружья еще должно было хватить на ужин и завтрак – мировой энтузиазм, как семенной бык, покрывал планету.
– Если тебя окликнет кто, позовет со стороны знакомым голосом, шуметь станет – оборачиваться или откликаться ни в жисть нельзя, – томно закатив глаза, поучительно сказала Кира Лебедяна, сухо треща в предночном спокойствии черными костяными бусами на шее. – Почечуй тебе в зад…
И тут же резкая боль: в задницу Роба вцепился хитрец, подкравшийся сзади. Любомир испуганно дернулся и почувствовал облегчение. Рядом рухнул хитрец. Удар топора размозжил его череп без всякой ненужной полемики. Из воздуха вышел путник в темном плаще, на фоне которого явно проступали впавшие щёки, глубоко посаженные глаза и общая бледность кожи; подошёл в упор, посветив налобным фонариком, протянул руку, призывая продолжить путь.
– Нет. Только утренний, – и натужно улыбнулся, позвякивая под плащом.
– Вы понимаете, я – «сова»! Мне трудно, – Роб говорил тихо и неуверенно – трудно просыпаться в пять утра и заниматься делами, – старался не пересекаться с ним взглядом и приготовился к роли пассивной жертвы, – я могу ошибиться, а мои ошибки будут причиной какого-нибудь ЧП!
– Чеши, куда сказано, паразит, а то ляжешь рядом. Исчезни! Слишком мало осталось не сильно попорченных мутациями и болезнями особей репродуктивного возраста, чтобы упустить такой прелестный шанс, – ему вторил тихий мелодичный перезвон.
Роб Любомир облился холодным потом, думая о том, что его постигнет та же участь. Интересно, что чувствовали люди, осуждённые на казнь? Наверное, страх. С другой стороны, ведь исчезает призрак неизвестного, будущее (хотя и довольно непродолжительное) понятно и предельно предсказуемо. Чего бояться? Зачем?
– Чешите вперед, а там плодитесь и размножайтесь! «Матрица» вас ждёт.
Девушка затылком чувствовала, как у него текут слюни – липкие брызги попадали прямо на волосы, коля сотнями невидимых игл. Не спасал даже дизайнерский противогаз фирмы «Можем повторить!». Стекло сухо хрустело под сапогами. Подол сарафана потемнел, напитавшись утренней росой, и лип к ногам при каждом легком шажке. В голове девушки вихрем прокручивались события последних дней. Странные встречи, удивительные места и, в результате – долг, который предстоит возвращать много лет, даже если согласятся взять натурой. Но она не сомневалась, что поступила правильно. Кира выдернула из сапога нож. Это было глупо, очень глупо! Ржавый обух прилетел прямо в лоб, укрытый скользкой резиной.
– Будешь один размножаться, – засмеялся железозвонкий мужчина и погасил фонарик. – Не повезло тебе, братан.
– Я же вас предупреждал