Я расслабленно развалилась на заднем сиденье, обдумывая особенности мужской психики. Ведь Лом не мог не заметить моих зареванных глаз, не говоря уже о синяке под правым. О вывихе плеча он, конечно, может и не догадываться, как и о ссадине под коленкой, но почему его совершенно не интересует моя разодранная блузка? Вернее, немецкое белье под ней, которое теперь одно на мне и выглядит прилично. Упиваясь собственным кратковременным испугом, он совершенно ослеп и потерял взаимосвязь с окружающим миром.
– Будем тут ночевать, у отделения сто семнадцать? – поинтересовалась я, когда он замолчал на несколько секунд и вместо беспрерывного потока жалоб решил показать жестами, как возмущен и испуган.
– Я не могу вести машину, у меня руки дрожат.
Выставив перед собой руки, я обнаружила, кроме подживших царапин от попугая, три небольшие ссадины на суставах и пыль милицейского отделения, прилипшую к ним с моими слезами. Довольно грязные, но спокойные и решительные руки.
– Подвинься. – Бесцеремонно ткнув Лома в бок, я заставила его перелезть на соседнее сиденье и села за руль.
– Может, не надо, – засомневался он, – машина новая совсем, и тысячи километров не будет… – Тут он заметил мои руки на руле и осекся. – Что я все о себе, извини, у тебя руки в грязи и поцарапанные.
– Неужели?! – Я повернулась к Лому, чтобы ему было удобнее рассмотреть мое лицо. Особенно скулу под правым глазом. Уже через три секунды я испытала чувство глубокого удовлетворения. Потому что Лому наконец стало очень стыдно и страшно за меня.
– Извини, – промычал он, стаскивая легкую куртку и набрасывая ее мне на плечи. – Я не заметил, совсем спятил. Подожди. – Он остановил мою руку, взявшуюся за ключи зажигания. – Подожди, посидим, расскажи все в двух словах.
– Моей тете Ханне и ее четвертому мужу кто-то отрезал головы. Инспектор, который ведет это дело, пошел проводить опрос соседей и пригласил меня в квартиру Ханны. А там оказались двое бандитов, которые заперлись в ванной, когда услышали, что дверь открывается. Нет, сначала там заперся дежурный сержант, он был в наушниках, лежал в пене и не слышал, как мы звоним. Поэтому Ладушкину пришлось отжать замок двери в ванную, он же не знал, кто там заперся и что вообще случилось. А потом, через полчаса, в этой ванной уже заперлись бандиты. Он стал второй раз отжимать замок, но расслабился, и один бандит – мужчина – свалил его ударом двери, а потом огрел по голове гвоздодером. Я в это время пряталась под плащом в коридоре. Когда бандиты удрали, я вызвала милицию. – Вдохнув полной грудью, я положила руки на руль и поверх них голову.
– А почему тогда ты привлекаешься по статье за хулиганство и нападение на представителей закона при исполнении? – осторожно поинтересовался Лом, выждав некоторое время. – Мне сказали, что ты разбила голову одному стражу порядка и укусила другого.
– Потому что эти козлы стали говорить, что снимут отпечатки