– Что же решила государыня?
Кириллов внимательно поглядел на Беринга и покачал головой:
– Концепт находится на высочайшем рассмотрении. И как скоро будет получена резолюция, одному Господу известно, да ещё, может, их сиятельству графу Бирону. Он обещался помочь и при благоприятном случае, надеюсь, своё обещание исполнит.
– Верю в ваш сукцесс[19], Ваше Превосходительство!
– Благодарю и в свою очередь радуюсь вашим удачам. Хотя, должен предупредить: вам, господин капитан-командор, еще предстоит немало трудов, прежде чем вы в путь отправитесь. Телега нашей канцелярии, увы, весьма медлительна. Пока разошлют по департаментам копии высочайшего указа, пока согласуют расходы на экспедицию в высших инстанциях, пока составят реестр и наберут служителей, не один месяц пройдет! И это, заметьте, в столице, где от ведомства до ведомства – рукой подать. А уж как вы там, в сибирских губерниях, будете требовать исполнения сих распоряжений, я ума не приложу. По опыту знаю: самые благие распоряжения Сената, покуда дойдут до какого-нибудь воеводы, а от него к бургомистру, а от того – к писарю, так могут измениться, что и не узнаешь. И ничего с этим не поделаешь: Россия-матушка так устроена…
– Что же вы посоветуете, ваше превосходительство?
– Не впадать в дисперацию[20]. Терпение, мой друг, терпение! У нас говорят, и вода камень точит. У вас же на руках, командор, нечто более существенное, чем вода. Вот он, императорский указ! – Кириллов торжественно потряс пергаментом.
Беринг склонил голову перед высочайшим рескриптом.
– В честь сего знаменательного события решили мы с Анной Матвеевной устроить званый обед, ваше превосходительство. В ближайшее воскресение пополудни. Просим вас, нашего благодетеля, оказать нам честь своим присутствием.
Кириллов скосил глаза на свой округлый живот и, хохотнув, ответил:
– О, чревоугодие – мой страшный грех. Вот уж от чего никогда в жизни не мог отказаться, так это от подобных приглашений. Так что, господин капитан-командор, буду у вас пренепременно. Так и передайте вашей обворожительной супруге…
Все-таки непостижимые создания – женщины! С чего бы тридцатипятилетней красавице командорше, матери двух очаровательных малышей и хозяйке замечательного дома, жаловаться на судьбу? А вот, поди ж ты,