Клэри, разинув рот, смотрит мне вслед. Войдя в кабинет, я вручаю адвокату букет.
– Это мне?
– Кому же еще? Сегодня мне хочется быть щедрой.
– Спасибо, – говорит он и добавляет с усмешкой: – Но на вазу вы все же решили не тратиться!
– Купите сами! – говорю я, пряча улыбку. – Вы же прекрасно знаете, я теперь безработная.
Мистер Мидар обшаривает кабинет глазами и наконец находит керамическую вазу, больше похожую на урну. Вытаскивает искусственные цветы, которые в ней стоят, и бросает в корзину для мусора.
– Да, увольнение в таких обстоятельствах – это мощный удар. Ваша мама играет жестко. Пойду наберу воды, – добавляет он. – Подождите, я быстро.
С вазой в руках Мидар уходит. Я остаюсь одна и пользуюсь этим, чтобы как следует осмотреть кабинет. Из огромного, во всю стену, окна открывается восхитительный вид на южную часть города, раскинувшуюся между Миллениум-парком и Планетарием Адлера. На массивном ореховом столе – компьютер, груды папок и чашка с остатками кофе. Подхожу ближе в поисках фотографии, на которой изображены его красавица-жена, очаровательный малыш и золотистый ретривер. Вместо этого обнаруживаю фото женщины зрелых лет, сидящей на борту яхты. Рядом мальчишка-подросток, судя по всему, ее сын. Наверное, его старшая сестра и племянник. На другой фотографии изображен Брэд собственной персоной, в адвокатской шапочке и мантии. По обе стороны от него – сияющие мужчина и женщина, скорее всего родители.
– Готово, – раздается голос за моей спиной.
Я оборачиваюсь и вижу, как Мидар водружает вазу с цветами на мраморный столик.
– Красота!
– У меня хорошие новости, мистер Мидар.
– Садитесь, прошу вас. – Он указывает на кожаное кресло, изрядно потертое, что придает ему более благородный вид. – Зовите меня Брэд. Нам ведь предстоит работать вместе целый год.
– Идет. А вы меня Бретт.
Он усаживается напротив меня в такое же кожаное кресло.
– Бретт. Мне нравится это имя. Кто решил назвать вас так?
– Мама, разумеется. Она обожала американскую литературу и назвала меня в честь леди Бретт Эшли, героини романа Хемингуэя «И восходит солнце».
– Отличный выбор. А Джоад? Если я не ошибаюсь, это фамилия семейства из романа Стейнбека «Гроздья гнева»?
– Верно! А Джея мама назвала в честь Джея Гэтсби, героя романа Фицджеральда.
– Она была очень образованной женщиной. Мне жаль, что я так мало знал ее.
– Мне тоже.
Он дружески касается моего колена:
– Бретт, как ваше настроение?
– Боевое. – Я судорожно сглатываю. – Стараюсь не думать о грустном.
– Понимаю.
На лицо его вновь набегает тень, как в прошлый раз, когда речь зашла о его родителях. Я воздерживаюсь от вопросов, опасаясь совершить бестактность.
– У меня хорошие новости, – повторяю я, вскидывая голову. – Одной цели из списка я уже достигла.
Брэд молча вскидывает бровь.
– Пункт