Однако советская доктрина на основе теории представительного характера исходила из того, что в основе должен быть суверенитет государства и его юрисдикция, как субъекта международного права. То есть суть теории в советском пространстве разрабатывалась лишь для обоснования существования международно-правового иммунитета представителей государства в различного рода международных организациях11. И уже в статье 7 Устава Лиги Наций указывалось, что ее агенты «пользуются при исполнении своих обязанностей дипломатическим иммунитетом». При этом международная организация по сей день не является суверенным образованием. Поэтому «придавать участникам международных организаций дипломатические привилегии и иммунитеты – значит предписывать этой организации права государства»12. Таким образом, сторонники представительной теории в дальнейшем стали рассматривать ее дипломатический иммунитет не как следствие того, что посол является «вторым я» суверенного монарха, а как право, вытекающее из суверенитета государства.
И лишь к середине XX столетия из-за несовершенства трех вышеназванных теорий в Венской Конвенции о дипломатических сношениях 1961 года отмечалось, что иммунитеты и привилегии предоставляются «для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства»13.
Данная теория позволила обосновать предоставление иммунитетов и привилегий, как дипломатическому представительству, так и его дипломатическому персоналу, что и было закреплено в положениях Венской Конвенции о дипломатических сношениях 1961 года14. В свою очередь, это явилось шагом вперёд в теоретическом обосновании дипломатических иммунитетов и привилегий, в том числе у международных региональных организаций и их должностных лиц. Именно это позволяет широко применять комбинированную теорию в практике международного права, в том числе при определении объема