Богиня бессильных. Этьен Экзольт

успевшие затвердеть уголки тонких ломтиков ярко-желтого сыра, опустошенная на две трети бутылка с газированным напитком, славившимся содержанием в себе количества кофеина, убивающего столполюба да нераскрытая упаковка сарделек с одурманено – радостной, подмигивающей левым глазом свиньей на этикетке. Сглатывая слюну, я обеими руками вцепился в один из бутербродов, потащил его к себе, едва не уронив тарелку, разорвал его заострившимися для того зубами, торопливо пережевал и проглотил, ощущая, как с горделивой медлительностью самоубийцы пища пробирается по моему пищеводу, горячей нежностью обволакивая желудок. Ноги мои задрожали, на глазах появились слезы и если не бы не противоречащие тому обстоятельства, я признал бы себя находящимся в предчувствии оргазма. Затолкав в рот остатки бутерброда, я ударил успевшую пискнуть дверцу с такой силой, что холодильник содрогнулся, а магнитные касатки опустились чуть ниже к слонам, поднявшимся на задние лапы перед той веселой угрозой.

      Впервые за долгое время я чувствовал, что могу стоять ровно, не боясь упасть. Мне по-прежнему требовалось держаться за что-либо, но я мог идти на выпрямленных ногах, переступая пусть и мелкими, но точными шажками. Воодушевленный тем, я менее чем через минуту достиг разветвления коридора, где осторожно присел, стараясь сделать то движение как можно более плавным, глядя перед собой, избегая и малейшего смещения головы. Нащупав рукой оставленное мной на полу, я сжал его в пальцах, еще более неторопливо поднялся, заполучив все же темнокостное головокружение, прислонился к стене и направился в залу, радуясь своей новой силе как ребенок – игрушечному мечу, надежному оружию против скрывающихся в темноте чудовищ. Вдавившись в угол дивана, положив правую руку на его вызывающе упругий валик, я смог, наконец, рассмотреть преподнесенное мне.

      Изготовленное из черного тусклого пластика, напоминающего на ощупь сброшенную змеиную кожу, устройство имело на одной стороне выцветшую до розовато-оранжевого состояния кнопку с белыми точками под ней, оставшимися от обозначавшей включение надписи, овальный жидкокристаллический экран и несколько квадратных серых кнопок под ним. После нажатия на потерявшую яркость округлость, экран проявил в своей ртутной амальгаме множество непонятных мне символов и многосоставных букв и цифр, но все они тут же вымерли, сменившись мигающим символом вонзающегося в плоскость трезубца, растаявшим после нескольких появлений.

      Один из проводов завершался разъемом, никогда ранее не встречавшимся мне, треугольным, с четырьмя в нем плоскими контактами. Другой же, наградивший окончание свое стальным шестигранником, имел единственное назначение.

      Собравшись с духом, я сполз с дивана, пробрался по цепляющемуся за колени ковру, нащупал на нижней панели телевизора круглую крышечку, выдернул ее ногтями, воткнул в нее устройство, положив его затем на черное дерево.