Глава 6
Суд в Междуречье
В следующий раз Костик очнулся привязанным к стулу, который стоял на краю какой-то пропасти. Дна ей было не видно. Вокруг не было ни души. Костик оказался совсем один в каком-то заброшенном ржавом ангаре и если он правильно помнил надпись с табличкой, то находился он в поселке Пришиб. От названия ему стало не по себе. «Видимо, из-за таких как я, попавших в такие же ситуации, этот посёлок назвали именно так», – думал про себя Костик. Однако, долго ждать его не заставили и в ангар вошли три мужчины в черных похоронных костюмах: водитель и два верзилы. Не сказать, чтобы водитель был намного меньше этих двух дуболомов, но все-таки разница была на лицо. Они окружили его с трёх сторон, с четвертой стороны Костика с распростёртыми объятиями, улыбаясь, ждала пропасть.
– Хочешь что-нибудь сказать? – спросил водила.
– Мм-мм, – Костик старательно пытался выплюнуть кляп изо рта, но тот весьма добротно придавил и обездвижил язык.
– А, не можешь? Ну вот и славно. А теперь немножко полетай, – водила подошёл ближе, взял за кончик кляпа и толкнул ногой стул. Костик, вереща, покатился вниз по наклонной поверхности прямо в пропасть, оставив кляп в руках охранника.
– Это, чтобы ты мог орать и у тебя сердце не разорвалось от испуга, а кляп мне ещё пригодится, – сказал водила. – Для таких же умников, как ты. Эх, люблю я всё-таки Пришиб… И здесь мы хотя бы можем улыбаться и не бояться смерти.
– Как он орет, – закрывая уши говорил один из них.
– Да, можно даже сомневаться, что в нем есть частичка Их.
– Есть. Я в этом уверен.
Это были последние слова, которые услышал Костик. Докатившись до края наклонной и начав падать, он заорал что есть мочи, содрогнув эхом безумно старые и ржавые стены ангара. Он со всего размаху во что-то ударился, но благо стул его защитил, видя, как стул рассыпался после удара, Костик невольно подумал, что ещё одно столкновение и он последует примеру стула. Он падал несоизмеримо долго и уже перестал орать. Хотелось просто отдышаться и промочить горло. Ему казалось, что уже можно было долететь до дна Кольской сверхглубокой ну или по крайней мере до Марианской впадины точно. Ему порядком наскучило падать и он с томным, недовольным видом стал ждать смертельного удара. Стены пропасти вдруг заблестели, стали переливаться всеми цветами радуги, пропасть становилась то шире, то уже. Костик уже начал со всеми прощаться и у каждой дворовой собаки просить прощения, когда пропасть стала в диаметре не больше метра, но на его удивление желоб стал изгибаться и аккуратно положил Костика в своё русло. Он катился по идеально гладкой поверхности мерцающего