После этого сна, я стала иначе относиться к вещам, особенно украшениям. Мне стало казаться, что идея духовности окружающих нас вещей не столь уж и фантастична. Так, я почему-то была уверена, что «Крис», как назвала я свой камень в последний раз, сроднился со мной, что он любит меня больше своих хозяев и хочет остаться со мной… Может сам камень внушал мне мысли, но я постоянно думала о нем.
Однако заботы об отъезде отвлекли меня, хоть и не надолго ото всех этих мыслей.
И вот мы в аэропорту и отправляемся в Ларнаку, из которой еще три часа добираться до Пафоса. Но настроенные на хорошую погоду, необычную встречу Нового Года и новые приключения, мы смирились с этим неудобством. Хотя, если честно, я больше всего радовалась отдыху от занятий, которые за 25 лет работы меня несколько утомили. В последнее время меня больше увлекали всевозможные идеи относительно возможностей Космоса. Во мне соединились вера в Бога и интерес к самой настоящей мистике. Вот так – два в одном флаконе, что вполне современно и удобно в пользовании. Все под руками. Да еще вера в порчу и сглаз, которые теперь везде, а особенно – в церкви.
Да, да! Так утверждает «Оракул» и согласно мнению данного издания, именно в церкви страшнее всего. Ты приходишь поклониться Богу, пообщаться с ним, попросить все, что тебе нужно, но вокруг тебя толкутся сплошные ведьмы и ведьмаки, которые специально с тобой заговорят, чтобы навести на тебя порчу через взгляд, погасят твою свечу, а свою поставят вверх ногами, что-то пробурчат, и, считай, пропала твоя жизнь ни за что. Эти «монстры» не могут существовать, не причиняя зло верующим людям.
Причем, посетив один из московских монастырей перед поездкой и понаблюдав за убиравшей там полы служкой, я убедилась в правдивости некоторых из приведенных примеров колдовства. Видимо, автор тоже не раз наблюдал за прихожанами храмов.
Итак, я прихожу в церковь после службы, ибо мне трудно выстоять в толпе все богослужение, и я не люблю толкаться возле икон, не имея возможности спокойно поставить свечку и обратиться к своему святому. Поэтому я оказалась одна в церкви. Правда в зале копошилась уборщица. Я заказала все, что мне нужно, купила свечи, и присев на лавку мысленно обратилась к Пресвятой Деве Марии, краем глаза наблюдая за уборщицей. Внимание мое она привлекла своими загадочными действиями. Она мыла не весь зал, а все топталась со своей тряпкой возле подсвечников, гасила и выбрасывала из них только что поставленные свечи. Раньше я бы никогда не обратила на это внимание. Но буквально за пару дней до этого, я прочла, что, поставив свечу в церкви, надо побыть там, пока она вся не сгорит и не позволять ее трогать никому. Ибо если загасить несгоревшую свечу, то это как бы погасить жизнь человека, ее поставившего. Поэтому действия уборщицы показались мне несколько странными. Я не выдержала и подошла к ней.
– Послушайте, – сказала я, – Вы меня, конечно, извините, но гасить свечи, не дав им догореть, – это большой