– …и снова послал Господь к людям сына своего, а поскольку Адово воинство, отчаявшись заполучить души людей, порешило совсем род людской извести, то послал Господь сына своего не учителем, как Иисуса, а воином. И ходит он по мирам людей в обличье благородного дона.
– А почему? – раздался голос Пипа.
– Потому, честный вьюнош, что благородные доны – самая вездесущая и широко распространенная ипостась человека-воителя.
– А чего ж он не явится в истинном обличье и не призовет христиан в битву супротив Врага?
– Нет ему в том дозволения. Господь наш, коего люди изрядно опечалили своими пороками, повелел ему вначале убедиться, что не оскудели люди верой и мужеством, что они достойны и далее продолжать род свой и нести правду Господню иным мирам и народам. И когда твердо уверится Вечный, что это так, тогда и позволит ему Господь явиться в своем истинном обличье и повести людей на последнюю битву. И воссияет после сего светоч истинной веры и величия Человека, и наступит во Вселенной царство Божие. А до этих пор, памятуя о том, что он всегда среди нас, надо честно сражаться во славу рода человеческого и на погибель врагам его, дабы не усомнился Вечный в доблести и мужестве людей и не покинул бы их в час последней битвы.
Ив постоял еще немного, но за дверью воцарилась тишина…
В систему Зовроса они вошли через месяц полетного времени. Капитан Диас использовал все ухватки старого пирата, чтобы подойти к планете незамеченным максимально близко. Корвет зашел по широкой дуге за звезду и начал движение, смещаясь так, чтобы любой защитный спутник, если он находился на орбите мертвого мира, был бы не в состоянии засечь корабль, спрятавшийся за шаром звезды. Они обогнули звезду, пробираясь почти по кромке короны. Ив провел за консолью двое суток без сна, решая невообразимые головоломки, которые задавали ему звездные протуберанцы, будто стремительные духи огня, налетавшие на дрожавшие от напряжения защитные поля корвета. Наконец корона осталась позади. Ив поднялся из-за консоли, кинул усталый взгляд на осунувшееся, но довольное лицо Упрямого Бычка и побрел в кубрик отсыпаться Дон Диас догнал его в коридоре, хрястнул по спине и восторженно проорал:
– Это был высший класс, парень!
И капитан ушел к себе в каюту, тоже предвкушая объятия Морфея. До Зовроса оставалось два дня пути.
На следующий день к ним в кубрик постучал одетый в черную сутану монах и, потупя маленькие, будто утонувшие в толстых щеках, глазки, смиренно передал, что кардинал Дэзире просит дона Счастливчика отобедать с ним. Ив, только продравший глаза и потому пребывавший в скверном настроении, раздраженно нахмурил брови, потом зевнул и махнул рукой:
– Ладно, передайте преподобному – буду.
Монах, слегка шокированный его непочтительностью, напомнил, что кардинал всегда обедает в два часа пополудни, и с тем удалился. Когда за ним закрылась дверь, дон Киор повернулся к Иву и, шлепнув его по плечу,