– Откуда, ребята?
– Днестровский десант, – не поворачивая головы, негромко, но четко ответил моряк.
– Немного не срослось с высадкой, браток, – так же глядя в другую сторону, добавил шедший следом морпех.
Конвой, однако, услышал разговоры. Раздались угрожающие гортанные выкрики.
– Заткнись, сука, не с тобой разговаривают! – прозвучал из флотских рядов чей-то громкий голос.
К пленным тут же подбежали эсэсовцы. На обе колонны без разбора обрушились удары резиновых дубинок. Надрывно залаяли собаки. Пришла в движение охрана на вышках за пулеметами. Колонну, в которой были танкисты, оттеснили от ворот подальше на обочину. А моряков продолжили лупить палками и дубинками со всех сторон, загоняя через лагерные ворота в глубь огороженной территории. Ветлугин разглядел, как эсэсовцы попытались выдернуть кого-то из строя моряков. В ответ бушлаты и тельняшки сомкнулись сплошной массой. Никаких слов больше сказано не было, но над лагерем прошелся такой низкий угрожающий рык, что конвоирующие моряков эсэсовцы отступили, оттягивая назад собак. Да те и сами, заливаясь отчаянным лаем, казалось, не особенно стремились рваться дальше вперед. Нанеся беспорядочно еще несколько дежурных ударов дубинками, моряков в полном составе прогнали за ближайший барак.
Терцев быстро оглянулся. Успел заметить, как у многих рядом заблестели глаза. Перевел взгляд за колючую проволоку – полосатые робы безучастно копошились с прежним равнодушием. И капитан понял, что у них всех осталось очень мало времени…
6
Они пробыли в этом лагере несколько дней. Половину из их партии уже переодели в полосатые робы. При выдаче лагерной одежды делали какие-то пометки – видимо, в личных карточках. Сегодня должна была дойти очередь до них.
– Сгнием мы здесь, – безнадежно проговорил Цапа и по привычке утер нос замызганным рукавом шинели.
Ветлугин угрюмо молчал. Капитан с хмурым видом играл желваками. Пленных выгнали на построение перед бараками. На плацу валялся ворох полосатой одежды и громоздилась куча деревянных башмаков. Видимо, оставшееся от умерших и убитых и теперь подлежащее повторному употреблению.
– Практичный народец, – буркнул про немцев Ветлугин, бросив быстрый взгляд на кучу тряпья.
Розовощекий немец в больших очках с роговой оправой раскрыл папку. Рядом на вынесенном во двор столике лежали карточки и еще какие-то бумаги. Двор окружала охрана с автоматами наперевес. По всему было видать, что лагерное делопроизводство давно и качественно поставлено на поток. В это утро, однако, от комендантского домика подошло несколько военных в общевойсковой форме. Терцев разглядел на мундирах красные выпушки. Насколько он разбирался в униформе противника, это были артиллеристы.