– И все?
– Еще про музыкальную шкатулку много раз.
– Это сигнал вызова на связь. Ах, если бы ты догадалась повернуть ключик раньше, – воскликнула Люсинда. – Я уж думала, что ошиблась в тебе и ты не та, кто мне нужен. Но самая последняя попытка сработала. Контакт установлен, только теперь у меня нет времени его как следует отладить. У нас с тобой получился всего один сеанс! Мы слышали друг друга и могли разговаривать. Но один раз это очень мало. – Люсинда нахмурилась. – Увы, придется рисковать.
– Что значит рисковать? – встревожилась Геля. – Что вы такое во сне говорили про двадцать девятое сентября? Про кого это вы сказали «он уже в Москве»?
– Как всегда, слишком много вопросов. – Люсинда вздохнула. – Впрочем, про двадцать девятое могу и ответить. Знаешь, что сегодня за день?
– Ну, знаю. Самый обыкновенный, – пожала плечами Геля.
– Нет, самый не-обыкновенный. – Люсинда пронзительно взглянула на Гелю, и той сделалось не по себе. – Сегодня главный день твоей жизни. День, когда решится все.
– Все решится? Для меня?
– И для тебя. И вообще.
Фея повернула ключ в замке зажигания, и машина, мягко заурчав, тронулась с места.
– Постойте! Я не могу никуда ехать! Я на урок опоздаю! – испугалась Геля.
– Сама виновата, – сварливо сказала Люсинда. – Если бы повернула ключик раньше, мы могли бы сделать это в выходной.
– Что «это»?
– Спасти мир. И в понедельник пошла бы в школу, как положено, – ответила Фея, выруливая на дорогу.
Спасти мир? Я что, Гарри Поттер? А вдруг она просто сумасшедшая? А я, как дура, еду с чужой теткой, хоть и симпатичной, неизвестно куда? – Мысли лихорадочно метались, и Геля не знала, на что решиться.
Люсинда искоса взглянула на нее. Насмешливо сказала:
– Ладно, спрашивай. Задай один вопрос, самый-самый важный. Как если бы из всех теснящихся в твоей голове вопросов ты могла получить ответ только на один. Подумай, что тебя волнует больше всего. Но предупреждаю. Если вопрос будет не тот, который должен быть, я отвезу тебя обратно в школу, и ты больше никогда обо мне не услышишь.
Геля почему-то ужасно испугалась этой перспективы, хотя более рассудительная девочка, возможно, только обрадовалась бы. Глубоко вздохнула, чтобы сосредоточиться, как учил их в театральном кружке Лев Львович, и тихо спросила:
– А что это там такое светилось среди веток? Маленькое, круглое, одновременно очень горячее и очень холодное?
– Бинго! Дай я тебя расцелую! – воскликнула Люсинда. – Уф, какое облегчение!
Глава 6
Геля проглотила невежливый вопль: «Держите руль!», тем более что Люсинда и не собиралась ее расцеловывать на самом деле. Это было образное выражение, как сказал бы папа.
Убедившись, что Фея сидит смирно, ведет уверенно и внимательно следит за дорогой, Геля тихонько напомнила:
– Так что это там светилось? Среди веток?
– Райское Яблоко.
– Но…