но во времена империи впечатление это еще более усилилось. Чем долее продолжалось римское господство над миром, тем однообразнее становился мир. На западе римская культура, а на востоке – греко-римская уравнивали всякие национальные и местные особенности. В одном Египте удерживались, подобно мумии, остатки той древней культуры, по сравнению с которой греческая и римская казались как бы вчерашними; и Египет, эта земля прошлого, с своими чудесами и тайнами, представлялся чем-то окаменелым среди живого настоящего. Его природа возбуждала любознательность более, чем природа какого-либо иного края… Разлив Нила в летнее время превращал весь Нижний Египет в пространное озеро: города, местечки и дома, построенные на природных или искусственных возвышениях, выступали из воды наподобие островов. По всем направлениям плавали бесчисленные лодки, из которых многие были сделаны из выдолбленного дерева или даже из связанных вместе глиняных черепков. До какой степени разнообразная растительность Египта и его мир животных делали впечатление на фантазию римлян, можно видеть из того множества египетских ландшафтов из мозаики и фресок, которыми они украшали стены своих жилых покоев и зданий. Так, например, на водах, обросших белыми цветами лотоса, плавают белые египетские болотные птицы, между высоким камышом и береговыми кустами скрывается гиппопотам, притаился крокодил, на берегу прокрадывается ихневмон, вьется змея, охорашивается ибис и приглаживает перья своим кривым носом, а там пальмы на тонких стеблях высоко раскинули над чащей свою пеструю крону… Колоссальные древности Египта возбуждали такое же удивление, как и его природа. Всесокрушающее время оказывалось бессильным над его искусственными каменными громадами, колоссальными храмами и дворцами, высеченными в скалах пещерами и переходами, исполинскими статуями и сфинксами, бесчисленными картинами и таинственными письменами, покрывавшими их стены. Египет был все тот же, что и за сотни лет тому назад; каким его описывали в древности, таким он оставался и после – вечно новый, вечно поражающий своим величием…»
[73] 