в себя от действия, произведенного видением, я немедленно взял посох мой и немного хлеба на путь неблизкий, пошел к авве Исидору и пересказал ему о бывшем мне видении. Старец сказал мне: «Не говорил ли я тебе, что владение землею, на которой устроено хозяйство, вредно для иноков, в особенности для инокинь. Если начнут мужчины часто приходить к постницам, чего требует хозяйство, то диавол не оставит тех и других без язвы. Не свойственно монахам, в особенности же монахиням, прилепляться к земным попечениям». Взяв с собою старца, я пошел к монахиням. Вошедши в церковь и помолившись, мы призвали первых стариц и сказали им: «Мы слышали, что один из приближенных царя имеет намерение прийти суда и взять участок земли, который я отдал вам, с тем, чтоб передать его в патриархию. По этой причине мы пришли предупредить вас об этом, чтобы вы рассмотрели, как вам поступить в этом обстоятельстве». Старицы отвечали: «Мы поступим так, как вы признаете полезным для нас». Я сказал им на это: «С приближенным царя я не имею возможности вступить в тяжбу. Но, если вы хотите, прежде нежели прибудет приближенный царя, продадим имение сенатору, желавшему купить его; вырученные деньги вы возьмите себе, а сенатор путь уже делается с приближенным царя, как знает». Инокини сказали: «Ваш совет основателен». Немедленно мы пошли и продали землю сенатору за шестьдесят фунтов золота; рабам, рабыням я дал свободу, а золото представил в церковь постниц. Когда мы вышли от них, я сказал авве Исидору: «Отец! едва было не погиб я по причине моего преслушания. Справедливо сказали Отцы, что не должно подавать милостыни женщинам». Авва Исидор отвечал мне: «Не говори этого, сын! Так думать грешно. Истину скажу тебе: если кто хочет подавать милостыню монахиням, пусть подает. Подающий милостыню им получит большую награду, нежели подающий милостыню слепым, хромым и прокаженным. Инокини – немощнейшая часть; они отреклись от мира ради Бога и не могут выходить, как мы, для продажи своего рукоделия и испрошения милостыни. Они опасаются выходить для исправления своих нужд, чтоб не погубить себя и других. Если они выйдут за ворота монастыря, то уязвляют себя или ближних; одно из двух случается непременно. Когда пустынная лань появится на полях, прилежащих селениям, – все сбегаются, чтоб посмотреть на нее; так, когда выйдет монахиня из монастыря, диавол устремляет к ней и больших и малых, в особенности если она молода. Не говорю этого о престарелых постницах, огражденных страхом Божиим: эти не уязвляются и не уязвляют. Но юные подвергаются многим бедствиям. Как лань, пораженная стрелою, если и убежит от ловцов, то не получает от этого никакой пользы, имея в себе смертоносную стрелу, так и душа, приняв язву вожделения от блудной страсти при посредстве порочного воззрения, хотя бы и убежала от пустивших в нее эту стрелу, но, будучи смертельно ранена, умирает. Миряне, когда увидят благообразных инокинь, смотрят на них пристально и уязвляются; так же и инокини от неосторожного воззрения часто подвергают души свои неисцелимому недугу,
