К вечно пустым порывам.
Как же и быть нам, моё – ответствуй,
Глупое, – кто рассудит?…
Пью, чтоб не слышать твоё соседство.
Бьёшься? Легко? – и будет.
«Осень проходит, и дни мои стали прозрачны…»
Осень проходит, и дни мои стали прозрачны.
Что то роднит нас ещё с красотой неземною.
Вряд ли дела, что казались нужны и удачны.
Может быть, небо, пропахшее близкой зимою.
Может быть, родина… Радость её неотмирна!
Что то последнее есть, несравненное в этой равнине.
Что то такое, что хочешь ответствовать мирно
Всякому «здравствуй»…
– Во веки веков и отныне!
Поэт
Без меня похоронят
И водки нальют.
В самодельной короне,
Под грошовый салют.
Будет статен и крепок
В утлой славе людской.
Без гвоздей и без скрепок,
А такой весь… какой.
В деревянном убранстве.
На последнем листе.
В самом долгом из странствий.
В самой вечной из тем.
«Я пережил тебя, кончина мира!..»
А. Г. и А. В. Кувакиным
Я пережил тебя, кончина мира!
Я видел день и сумерки любви.
Ещё душа творит себе кумиров,
Но безответен труд её в крови.
И всё проходит; вечность остаётся!
С ней коротать нам время до утра.
И верить жизни что она вернётся
С листом пустым, без пятен и утрат.
И снова научиться славить Бога,
И в светлый полдень веры перейти…
Но почему ж так сердце бередит
И верится в любовь ещё немного?
Не она
Ты лучшей частью своей души
Любила мои стихи.
Но ветер крепчал, и корабль спешил
В пучину слепых стихий.
Но долго и трудно печальный док
Сжимал ладонями трап:
– Ещё прощальный гудок не смолк,
Ещё не втащили скарб!
И белый корабль дрожал в тиши
Прибрежных и тинистых вод…
Ты большую часть своей души
Пыталась втащить на борт.
«В плену случайного родства…»
прот. В. Герченову
В плену случайного родства,
В пустыне ежедневных дел
Свои полки, душа, расставь
Поближе к правде и беде.
Свои пути, душа, воспой!
Среди унынья и тщеты
Такой безрадостной тропой
К своей судьбе восходишь ты.
Ещё горьки часы и дни,
Ещё далёк предел земной,
Ещё не пролегли огни
Между тобой, душа, и мной.
Ещё не всё погребено,
Ещё и время можно вспять…
Пред той последней глубиной —
Последняя, быть может, пядь.
Предзимье
К. Самыгину
И всюду будет жизнь, как валенок без пары,
Забытый у плетня