Иван отогнал собак по сторонам, потянул за переднюю лапу, но отвалить тушу не смог – тяжело. Михаил из-под медведицы еле дышит:
– Быстрее, Ванюшка, мочи нет!
– Не могу, тяжела! – таская могучие лапы из стороны в сторону кричал Иван. – Погодь маленько, стяжок вырублю!
– Неумеха! Башку сначала заломи назад, а уж потом лапу.
Схватил паря руками за клыки, завернул голову на затылок, подставил ногу, придержал, а руками, что есть силы, принялся бороться с кривой лапой. Наконец-то громоздкая туша подалась под напором, медведица завалилась на бок.
Глазам Ивана предстала неблаговидная картина: сидит медвежатник на земле, свернутый пополам, как закрытый чемодан, ртом пятки нюхает. Придавила тяжелая туша охотника в мгновение ока. Не успел Михаил выскользнуть в сторону. Сложился так, как стоял.
Иван наклонился над медвежатником:
– Дядя Михаил, как ты, что ты?
– Эх, кажись, вздохнул… Теперь полегче. Однакось, помоги выпрямиться, сам не могу, что-то случилось…
– Что такое? Что с тобой? – помогая разогнуться, испуганно расспрашивал парень.
– Да вот, не пойму что и как: ноги вижу, а не чувствую… От поясницы вроде как все онемело.
– Может, нерв отсидел?
– Не знаю… Помоги подняться.
Товарищ подхватил промысловика под мышки, поднял сильными руками с земли. Тот застонал:
– Поясницу больно! Перенеси под дерево, пусть ноги отойдут.
Иван нарубил топором густой лапник, сделал лежанку, поднял на руки старшего:
– Как лучше класть, дядя Михаил?
– Так, наверно, как есть, на спину. Вот. А под голову кухлянку, чтоб повыше было.
Парень исполнил все, как просил медвежатник: аккуратно положил раненого на мягкую постель. Михаил со стоном прикрыл глаза. Юноша тем временем собрал топоры, ружья, притянул убитого медвежонка:
– А второй-то… Пока воевали, спрыгнул, убежал.
– Да и бог с ним! – с тяжелым вздохом ответил медвежатник. – Сейчас не до него…
Иван стал осматривать убитую медведицу. Какое-то время он крутил из стороны в сторону ее огромную голову, потом тяжело вздохнул. Его лицо сделалось серым, угрюмым. Михаил попытался выяснить причину его настроения. Иван глухо поделился своим «горем»:
– Пуля из фузеи через шею навылет прошла. Где ее теперь искать? Тятя ругаться будет.
– Эхма! – сквозь тупую боль растянул на лице улыбку Михаил. – Нашел о чем горевать! Ты же меня, считай, с того света вернул, жизнь спас! Поговорю с отцом, расскажу, как дело было. Золото – не беда. Главное, что жив остался! Да и ты не трухнул, Ванюшка, не побоялся косолапого! А потому от меня особая благодарность! Спасибо, Ванюшка!
Вполуха слушает старшего Иван, рассеянно смотрит по земле, что-то ищет:
– Не надо мне благодарности, дядька Михаил… Пулю бы найти. Тятя ругаться