Мечтатель Стрэндж. Лэйни Тейлор

считала его красивым – что казалось очень маловероятным, учитывая его нос, – то за этим все равно не стояло влечение или страсть. Нет, Лазло видел, как она смотрела на Цару, как Цара смотрела на нее, и это довольно точно отображало слово «страсть».

      – Но в чем же суть проблемы? – поинтересовалась Каликста.

      – Скоро узнаешь, – улыбнулся Лазло, хотя, по правде, и сам до конца не понял эту часть своей дикой и невероятной теории.

      Юноша оглянулся. Увидел, что его слушают не только фаранджи, но и жители Невиданного города: тизерканцы, караванщики и старик Ойоннакс – шаман. Они не понимали общего языка, но его голос сам собой привлекал их внимание. Они уже привыкли слушать его сказки, хотя обычно те рассказывались после ужина, когда небо темнело и он мог видеть их лица в мигающем свете костра. Юноша быстро перевел им историю. Эрил-Фейн слушал с лукавой ухмылкой, Азарин тоже. Возможно, она была ему кем-то большим, чем просто заместительницей, но Лазло не мог понять характера их отношений. Их близость была ощутимой, но при этом… какой-то болезненной. Они спали в разных палатках, в отличие от нескольких пар воинов, и не показывали физического влечения, но любой зрячий человек видел, что Азарин любит Эрил-Фейна. Чувства мужчины сложнее истолковать. Несмотря на всю его теплоту, в нем было что-то настороженное.

      Этих двоих связывала общая история – но какая?

      Как бы там ни было, на данный момент Лазло заботило не это. «Проблема, – подумал он, оглядываясь вокруг. – Серафимы и иджи».

      Он наткнулся взглядом на Музейва, натурфилософа, стоящего рядом с поварихой Маджей с тарелкой в руке и кислой миной, и от этой картины в нем зажглась искра вдохновения.

      – Второе пришествие серафимов. Может, все и началось с восхищения и благоговения, но что вы думаете? – спросил он сперва на общем языке, а потом на невиданном. – Как оказалось, они ужасные гости. Чрезвычайно самодовольные. Лишний раз и пальцем не пошевелят. Ожидают, что люди будут выполнять любую их прихоть. Даже палатки не хотят себе сами ставить, если это можно считать заслугой, или же помогать с верблюдами. Они просто… околачиваются поблизости, ожидая, когда их накормят.

      Каликста старательно все записывала, закусив губу, чтобы сдержать смех. Некоторые тизерканцы тоже рассмеялись, как и Солзерин с Озвином – супружеская пара с летательными аппаратами. Им смешно, поскольку критика была направлена не в их сторону. Привыкшие к ухаживанию за бесплодной почвой Танагости, они были не из тех, кто сидел без дела, и помогали всем чем могли. Чего нельзя сказать о других делегатах, оцепеневших от подобного оскорбления.