Молодой маг задумался, захрустел пальцами, а потом заговорил, сбивчиво и торопливо:
– Да, наверное… это можно, да… только времени очень мало, поэтому нужно… я обязан попасть туда.
– И попадешь, – кивнул гном. – Мы ж завтра с утра выезжаем? А по старому тракту до Безариона быстро доберемся, его ж никакая распутица не возьмет, не будь я Гундихар фа-Горин, ха-ха! Но для дальнего пути нужны силы, а чтобы они были, надо выпить пива. Эй, хозяин, ты где?
Арек Дуб правильно понял красноречивое размахивание руками, и поспешил к столу с полным кувшином.
– Я пойду спать. – Тар-Готиан поднялся, отодвинул стул и вышел из зала.
– Такие они, эльфы. – Гном высунул широкий, как лопата, язык. – Чванливые. С честными роданами и выпить не хотят, – сердитый взгляд Саттии, в жилах которой текла четверть крови альтаро, он предпочел не заметить. – Эх, подставляйте кружки, налью до самой до макушки!
На призыв гнома откликнулись все, и янтарная жидкость потекла из кувшина, поползла вверх белая пена в кружках.
– Значит, в Безарион, – сказал Харальд, отхлебнув из своей посудины. – А что мы там будем делать?
– Все очень просто. Убивать Харугота. – Олен улыбнулся краем рта. – А вот как убивать – не очень ясно. Обычное оружие его не возьмет, да и мое тоже, – он погладил эфес меча. – Думаю, нужно подкрасться к нему поближе и пустить в ход твою силу, Саттия…
Девушка во время их пребывания на Теносе стала Хранителем Тьмы, и ныне в ее голове содержались все знания о ней, доступные роданам Алиона.
– Посмотрим, – мрачно ответила она. – Да и «подкрасться» – большой вопрос, ведь его охраняют.
– Я могу попробовать… – подал голос Бенеш. – Учеников смог, почему не сумею одолеть учителя? Сила жизни способна сокрушить все… нужно только нащупать точки, которые отдают слабину потока…
Изменение, произошедшее с молодым магом после обретения силы Великого Древа, наделило его невероятным могуществом. Но в то же время изменило его разум, сделало Бенеша почти невменяемым.
Иногда бывшего ученика Лерака Гюнхенского заносило, и он начинал говорить совершенно невнятные вещи. Причем сам хорошо понимал, о чем ведет речь, и мучился от невозможности хоть как-то объяснить другим.
– Ну, если ты возьмешься за дело, тогда успех обеспечен, ха-ха, – вмешался Гундихар, глаза которого заблестели от выпитого. – А уж если я примусь махать «годморгоном», то врагам только и останется, что удирать… Как тогда, в битве! Хрусть, и пополам! Бах, и насмерть!
Страсть к хвастовству в фа-Горине была столь сильна, что могла поспорить с любовью к пиву.
– Я тоже пойду спать, – Харальд отодвинул кружку. – Днем, конечно, удалось подремать, но это не то.
Он кивнул и удалился.
– Олен, ты знаешь… – начал Бенеш. – Ты понимаешь, кто он такой? И почему он так… это, похож на тебя, да?