– Дома… Теперь это твой дом, придурок, – сказал вихрастый.
– Ага, дорога дальняя, казенный дом.
– За что?
– А то ты не знаешь.
– Нет.
Валентин вспомнил свой сон, где он убивал ножом киллера… Он глянул на свои руки, измазанные чем-то засохшим, темно-красного, почти коричневого цвета. Это же кровь! И на футболке кровь, и на джинсах…
– Этого не может быть, – в панике пробормотал он.
Неужели он убил киллера наяву?… Но как это произошло? Почему он ничего не помнит?…
– Да, парень, влип ты в историю, – сочувствующе, но без жалости покачал головой вихрастый.
– Мне… Мне нужно в туалет.
– Терпи. Скоро утро, тебя в изолятор переведут, там в камере сортир есть. А здесь терпи.
– Не могу терпеть!
– Тогда под себя! Я с бешеным связываться не хочу, – уходя, обращаясь к своему спутнику с автоматом, сказал вихрастый.
Милиционеры ушли, а Валентин кое-как добрался до скамейки, лег, плотно сжав ноги, чтобы сдержать позыв. Он все еще был пьян, и это помогло ему спрятаться от ужасающей действительности в зеленой пучине хмельного сна.
А утром его растолкали, сковали руки стальными браслетами, куда-то повели. Голова раскалывалась от боли, нутро выворачивалось наизнанку, во рту сильно пересохло, а содержимое мочевого пузыря рвалось наружу. Валентин упросил конвоира свернуть в туалет, справил нужду, и только тогда его доставили по людным коридорам в кабинет к следователю.
Тучный вислощекий мужчина в годах только что наточил карандаш и теперь рассматривал грифель на свет, как будто успех предстоящего допроса зависел исключительно от его остроты. Не глядя на задержанного, он показал ему на стул по другую сторону своего стола. Валентин чувствовал себя, мягко говоря, неважно, поэтому не сразу понял, чего от него хотят, но конвоир подтолкнул его к столу и, надавив на плечо, заставил сесть.
– Наручники снимать? – спросил он у следователя.
Тот кивнул, и Валентину расковали руки. Но свободным он себя не почувствовал.
Следователь отпустил конвоира небрежным взмахом руки, даже не глянул в его сторону. Он был увлечен своим карандашом – смотрит на него, не налюбуется. Валентин не прерывал его занятия. Зачем? Ведь спешить ему некуда, а в кабинете спокойно, не жарко. И графин воды на столе. Очень хотелось пить, но ведь рано или поздно следователь обратит на него внимание и позволит утолить жажду. А пока он занят своим делом, можно немного подремать. Сон туманил сознание, слипал глаза…
Валентин уже почти заснул, когда услышал резкий, хлесткий голос следователя:
– Полунин!
– А?! Что?! – встрепенулся Валентин.
– Не спи, замерзнешь, – более мягко сказал сидевший за столом мужчина. – На-ка вот, делом займись.
Он пальцем легонько надавил на скрепленные степлером листы бумаги, по столу пододвинул их Валентину.
– Распишись.
– Что это?
– Протокол