– И в этом заключался весь секрет? – воскликнул Дик Сэнд.
– Да, секрет, как видишь, несложный, – ответила миссис Уэлдон. – Впрочем, и большинство других фокусов обычно так же просты. Когда хозяина не было вблизи, Мунито теряла свой «дар». Поэтому-то меня так удивляет, что и в отсутствие Самюэля Вернона, – если только он действительно был хозяином собаки, – Динго сумел распознать эти две буквы.
– В самом деле, – заметил капитан Гуль, – это достойно удивления. Впрочем, здесь ведь собака не складывает из букв любое слово, по выбору публики: она выбирает только две буквы – всегда одни и те же. В конце концов собака, которая звонила у дверей монастыря, чтобы получить остатки обеда, предназначенные к раздаче нищим, или та собака, которая поочередно с другой через день должна была вращать вертел и отказывалась работать не в свою очередь, – быть может, эти собаки гораздо сообразительнее нашего Динго. Но не в этом дело. Перед нами неоспоримый факт: из всех букв алфавита Динго выбрал только две – «С» и «В». Других букв он, по-видимому, не знает. Из этого можно сделать только один вывод, что существовали какие-то причины, которые заставили собаку запомнить именно эти две буквы.
– Ах, капитан Гуль, – вздохнул Дик Сэнд, – если бы Динго мог говорить! Он объяснил бы нам, что означают эти буквы и почему он точит зубы на нашего кока!
– Да еще какие зубы! – рассмеялся капитан Гуль, указывая на Динго, который в эту минуту зевнул, обнажив свои страшные клыки.
Глава VI
Кит на горизонте
Легко себе представить, что этот странный случай с Динго не раз служил темой бесед, которые вели на корме «Пилигрима» миссис Уэлдон, капитан Гуль и Дик Сэнд. Молодой матрос инстинктивно не доверял Негоро, хотя поведение судового кока по-прежнему было безупречным. На баке, в помещении команды, тоже немало говорили о Динго, но пришли к другому выводу: он был признан ученейшим псом, который не только читает, но, может быть, и пишет получше иного матроса. И если он еще не заговорил на человеческом языке, то только потому, что у него, очевидно, имеются веские основания хранить молчание.
– Вот увидите, – ораторствовал рулевой Болтон, – в один прекрасный день этот пес подойдет ко мне и спросит: «Куда мы держим курс, Болтон? Какой ветер нынче дует? Норд-вест или вест-норд-вест?» И мне придется ответить.
– Мало ли есть говорящих животных, – рассуждал другой матрос, – сороки, попугаи!.. Почему бы и собаке не заговорить, если ей захочется? Кажется, клювом говорить труднее, чем пастью.
– Правильно, –