Это была месть за принципиальные оценки Казариным ответов Кауновского при защите кандидатской степени. Казарин задавал эти вопросы как член диссертационного совета исторического факультета.
– У меня лично создается впечатление, – резюмировал тогда Казарин, – что соискатель не сам готовил диссертацию. Работа написана блестяще, а вот ответы соискателя показывают, что он плохо представляет себе тему диссертации!
Несколько членов диссертационного совета поддержали тогда Казарина, но голосование прошло в пользу Кауновского, и он стал кандидатом наук. Докторскую диссертацию Кауновский защищал уже без участия Казарина, которого вскоре вывели из состава диссертационного совета. И теперь Кауновский решил «дать бой» по поводу публикации концепции Казарина.
К удивлению Юрия Алексеевича, обсуждение этого вопроса включили в повестку дня заседания ученого совета без его инициативы. Выяснилось, что Казарин просит совет о ходатайстве на получении им Открытого листа на проведение раскопок в районе Тикси….
– Что ж господа, – сказал председательствующий совета, – переходим к рассмотрению заявления доцента Казарина. Я надеюсь, что вы все прочли его концепцию, опубликованную в «Российской археологии». Кто желает высказаться?
– Позвольте мне, – сразу же попросил слова Кауновский, – мне кажется, коллеги, что господин Казарин этой публикацией переходит в область научного популизма, желая тем самым привлечь к своей особе внимание ученого мира. Я бы сказал больше – его публикация относится к лженауке, что само по себе должно быть осуждено нами. Кто занимается реальной наукой и несет на себе груз настоящего ученого, знают о вреде популизма в науке.
Вступление Кауновского производило впечатление, он тщательно подготовился к заседанию, говорил «с огоньком» и пафосом, подобным тому, какой бывал у секретарей парткомов в советские времена.
– Известно, – продолжал Кауновский, – есть два аспекта проблемы проникновения лженауки в наши ряды, на которые я хотел бы обратить внимание.
Во-первых, лженаука – это всякое утверждение или отстаивание положений, которые противоречат фундаментальным законам естествознания, скажем, той же механике Ньютона или квантовой, и которые не подтверждаются экспериментом. Естественно, что работа над созданием теорий или концепций, противоречащих экспериментам или достаточно хорошо познанным законам природы, не может быть отнесена к научной деятельности.
Во-вторых, теории, представления, концепции, когда-то созданные нередко выдающимися учеными, но в последующем вошедшие в противоречие, например, с законами той же механики из-за несогласованности с новыми экспериментальными данными, могут