– Что? – услышал я изумленное восклицание своего адвоката. Его седые брови поползли вверх. Кажется, я задал ему свой вопрос вслух. – Бэзил, что ты хочешь знать?
– Ничего, – буркнул я, убыстряя шаг.
Мне хотелось одного: остаться в одиночестве. Адвокат любезно предоставил свой автомобиль к моим услугам, предложил даже, чтобы я переночевал у него, но я отверг его щедрый жест, предпочтя остановиться в отеле. Да и ночь, собственно, уже закончилась: было шесть тридцать утра. Настал день, которого Джи никогда более не увидит. Если бы меня накануне спросили, кто из нас умрет раньше, я бы без колебаний указал на собственную персону. Еще бы, ведь Джи была младше меня на тридцать три года, не страдала, в отличие от меня, сердечной недостаточностью и не перенесла три года назад мини-инсульт.
Адвокат доставил меня к отелю «Уотергейт». Что за насмешка судьбы – именно здесь мы провели нашу первую ночь с Джи почти полтора года назад. Но адвокат не мог знать об этом. Судьба-с!
Дав обещание, что пожалую к нему и его нудной супруге на ужин (наверняка вставит потом часы, проведенные в их обществе, в счет как «консультацию»), я шагнул к лифту. Оказавшись в номере, запер дверь и повалился на кровать. Наконец-то впервые за долгие часы можно было дать волю чувствам, но, странное дело, слезы, которые постоянно наворачивались мне на глаза, вдруг пересохли. Я зарычал, швырнул подушку в стену, плюнул – и слюна, взметнувшись, упала мне на лицо. Да, именно этим и завершается бунт человека против бога – полным поражением.
Я обтер плевок рукавом пиджака и, кряхтя, поднялся. Давала о себе знать усталость, и, кроме того, меня мучил голод. Ведь я планировал перекусить с Джи еще прошлой ночью, а затем предаться любовным утехам. Но ничего не получилось: Джи мертва, а мою машину вместе с корзинкой, набитой провиантом, похитил невесть кто. Вернее, какая-то странная особа, которая перелезла через ограду особняка моего старинного друга Филиппа Карлайла.
Того самого Филиппа Карлайла, который восхищался моим творчеством и моим литературным гением и которому я в итоге наставил рога. С некоторых пор он стал подозревать, что Джи ему неверна, и даже говорил со мной об этом, спрашивая моего мнения, причем он и не подозревал, что разговаривает с соперником. Вначале я думал, что ему все известно и он ведет хитрую игру, но потом понял: Филипп уверен, что