Павел Алексеевич всегда чурался разговоров о деньгах, считая это проявлением дурного воспитания. Но двое его младших детей, Гаврюша и Олечка, были болящими, им требовалось пребывание на курортах Франции и Италии, а также в высокогорных клиниках Давоса. На лечение требовались большие деньги, вот почему профессор и завел в конце концов с Беспаловым разговор о своей части гонорара с прибылей, получаемых за продажу взрывчатки.
Беспалов выслушал профессора, не перебивая, и сказал:
– Я обеспечу вашим детям лечение за границей, профессор, можете не сомневаться.
Конфузясь, Спасович тем не менее продолжил:
– Милый друг Афанасий Игнатьевич, если я правильно понимаю, со взрывчатки, разработанной мной, вы имеете большую прибыль. Даже очень большую. О вас говорят, что вы – миллионер... И мне хотелось бы знать, имею ли я право на какую-либо часть доходов от ее продажи. Нет, вы не подумайте, я не о себе пекусь, не о своем комфорте, а о детях!
Беспалов выложил перед профессором бумаги и, ткнув в них, заявил:
– Профессор, вот тут ведь ваша подпись?
– Да, да, припоминаю, я что-то подписывал, – кивнул Спасович, пытаясь вникнуть в казуистические формулировки.
– Согласно оному договору было образовано акционерное общество, в котором держателем ста процентов акций являюсь я, – сказал Беспалов. – И вы дали на это согласие. Разве забыли? Если даже и запамятовали, то у меня имеется еще один документ. Вот он!
Павел Алексеевич, чувствуя себя крайне неловко, прямо-таки разбойником с большой дороги, все же заметил:
– Но, милый друг, вы ведь сами предложили мне передать вам все права, потому как не желали отягощать меня ведением бухгалтерии...
– Решение приняли вы самостоятельно, профессор, – парировал Беспалов. – И вот еще один контракт. В соответствии с ним все изобретения, совершаемые вами, являются собственностью упомянутого акционерного общества...
– Владельцем которого являетесь снова вы, милый друг! – удрученно произнес профессор. – Но как же так получается: я, изобретатель, остаюсь с носом, а вся прибыль идет вам? О, не подумайте, что я алчен, однако меня, надо признаться, фраппировала подобная ваша... – Спасович запнулся, подыскивая эвфемизм к слову «беззастенчивость».
– Профессор, давайте закончим бессмысленный разговор, – хлопнул рукой по столу, по стопке некогда подписанных ученым бумаг Беспалов. – Итак, по договору вы работаете на меня, и все изобретения, совершаемые вами вплоть до вашей смерти, принадлежат мне. Я обеспечиваю вас финансово, как указано в договоре, «надлежащим образом», вы поставляете мне идеи. Прибыль