Квентин поморщился (он как-то заявил, что нетерпеливых читателей, жадно пролистывающих последние страницы, дойдя лишь до середины романа, но желая утолить собственное любопытство, надобно отправлять на каторгу), однако милостиво начертал несколько слов и расписался.
– Отлично, – выхватывая книгу с автографом моего шефа, заявил директор. – Мистер Мориарти, вы в самом деле хотите увидеть Джека Тейлора?
– Да, – ответил Квентин. – Ведь он – невиновен!
Директор снисходительно посмотрел на шефа (его взгляд, казалось, говорил: «Ты, может быть, и всемирно известный писатель, однако лопух, раз поверил заверениям о собственной невиновности кровавого убийцы») и, понизив голос, произнес:
– Мистер Мориарти, скажите, а чья это была идея?
– Что вы имеете в виду? – подозрительно спросил мой шеф.
– Ну, идея со всем этим спектаклем, – пояснил директор. – Вы защищаете Зодиака, пытаетесь доказать, что Джек Тейлор невиновен, и так далее. Ваша собственная или вашего издателя? Да вы не стесняйтесь, можете сказать мне правду. Это ведь увеличило вашу славу, тиражи и соответственно гонорары? Ловкий трюк!
Я заметила, как шеф побледнел. Сейчас грянет буря! Но Квентин сдержался и ответил:
– Моя позиция отнюдь не рекламный ход. Или вы думаете, что я готов ради собственной прибыли играть человеческой жизнью?
Судя по хитрому выражению лица директора тюрьмы, тот в подобном не сомневался. Квентин поднялся со стула и громогласно произнес:
– Благодарю вас за кофе, господин директор...
Понимая, что шеф еле владеет собой, я пришла ему на помощь, сменив тему:
– Господин директор, думаю, Джек уже ждет нас. Не соблаговолите ли проводить нас к нему?
– Вы – единственные, кто пожелал увидеть «Зодиака» в день его казни, – усмехнулся директор.
Мы прошествовали по длинным коридорам и очутились наконец в блоке, где содержались приговоренные к смерти. Джек в самом деле ждал нас. Он поднялся с застеленной кровати, на которой лежала Библия. Я заметила слезы в его глазах.
– Мисс Ирина, я не хочу умирать, – произнес он тихо. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы меня помиловали!
Мое сердце разрывалось от его слов, но я знала: мы бессильны. Не помню точно, о чем мы говорили. Собственно, о чем можно говорить с человеком, которому осталось жить всего три часа? Джек передал мне два письма, адресованные матери, сестре и бывшей жене с крошкой-дочкой, и я заверила его, что они получат их (передать я их так и не смогла, ведь в тот день, как я отметила в самом начале моего повествования, меня убили).
– Я так благодарен вам, – произнес Джек Тейлор. – Вы верите в то, что я невиновен. Но такова моя судьба – я родился под знаком Рыб, и на мою долю должно было выпасть много несчастий.
Несчастный завел разговор о том, что его увлекало – гороскопах и том, как звезды управляют нашей судьбой.