За рулем сидел толстый мужик в костюме, белой рубашке и галстуке. Мертвый. Наверное, водитель одного из депутатов или какого-то важного чиновника, привезший патрона в мэрию на очередное заседание Чрезвычайного комитета и на свою беду оставшийся ждать его, когда центр Киева неожиданно атаковала национальная гвардия.
Ключа зажигания в замке не было. Передвинув «кедр» за спину, я подполз к водителю и стал ощупывать его пиджак. В левом кармане ничего, в правом тоже. Я сунул руку под пиджак и полез во внутренний карман.
Раздался глухой звук, будто молотком стукнули по подушке. Труп дернулся и тут же еще раз… Снайпер заметил меня и пытался подстрелить сквозь разбитое окошко второй дверцы. Хорошо хоть сама дверца на месте, а не выворочена взрывом, как та, что справа.
Значит, стрелок на первом этаже. Максимум на втором – с третьего он так стрелять не смог бы, угол слишком большой. Хреновая у него позиция, снайперы обычно высоко сидят, да к тому же баррикадируются… Или он полный лох в своем деле – среди гвардейцев вряд ли сыщется и пара профессионалов, а иначе мы бы не добрались до Крещатика, – или у него есть причины прятаться именно на нижних этажах.
Того, что мне было нужно, не оказалось и во внутреннем кармане. Тело водителя снова дернулось. И еще раз. Кровь текла по его груди и животу, белая рубашка стала темной. Я кое-как впихнул руку в карман черных брюк, нащупал гладкий пластик – и вытащил ключ вместе с овальной коробочкой сигналки.
С трудом развернувшись и просунув ногу под руль, вставил ключ в замок, нажал, повернул. Запищало, на панели зажглась красная спираль, стала белой, погасла. Я крутанул ключ.
Двигатель заурчал и включился.
Пуля врезалась в рулевую колонку, с хрустом пробив ее. Пригнув голову, я рванул рукоять автоматической коробки, ногой надавил на газ и вцепился в баранку. «Мерседес» поехал, тяжело набирая ход, раскачиваясь, шлепая пробитыми покрышками по мостовой. Я повернул руль, объезжая остовы микроавтобуса и милицейской машины, и «мерседес» потянуло в сторону, будто на льду. Вплотную приблизиться к мэрии не выйдет – к дверям ведет широкая каменная лестница, – но я все равно утопил газ до предела. В лобовое стекло ударила пуля, и оно покрылось узором трещин с белым пятном в центре. Машина дернулась, налетев на поребрик, и понеслась дальше. В стекло попала вторая пуля, оно осыпалось, в салон ворвался ветер.
В последний миг я опять крутанул руль, и машина левым передним колесом врезалась в нижнюю ступень.
Меня бросило на панель. От удара я до крови прикусил язык. Выбрался наружу и кинулся вверх по ступеням к распахнутым дверям Киевской мэрии.
Сзади стучал автомат – Опанас сообразил, что я затеял, и стрелял над мусорным баком, прикрывая меня. В окне слева от дверей что-то мелькнуло. Я дважды выстрелил туда, запрыгнул на мраморную площадку перед дверями, с разбега упал на спину и ногам вперед въехал в здание.
Человек в бледно-синем, с желтыми разводами комбинезоне стоял на одном колене на куче мусора перед