А во-вторых: он никогда в жизни не видел женщину вот так, близко и без посредничества экрана. И он никогда в жизни не видел такую женщину! Она не была эталоном красоты, она не создавала красивой позы, только было в ней то, от чего у мужчины перехватило дух и в душе поднялось что-то податливое, со всем согласительное, непривычное, немного рабское, но не унизительное. Она стояла посредине помещения необычайно беззащитная, о чем-то вполголоса споря сама с собой и иногда дополняя какие-то особо важные слова резкими жестами. На какое-то время она замирала в раздумье, иногда громко, на вдохе всхлипывала, и опять спорила. Этот её разговор с собой, по-видимому, очень расстроил её, и в какой-то момент она зарыдала, прикрывая одной рукой лицо, а второй рукой безнадежно шаря рукой вокруг себя в поисках опоры. Игорь застыл. Он не знал, что делать, и стоял в нерешительности. Он даже дышать стал ртом, чтобы сопение не выдало его присутствия. Не найдя опоры в воздухе, девушка опустилась на пол и, положив одну руку на колени, а голову на неё, продолжала всхлипывать, водя свободной рукой по бархатистому полу, как будто рисуя сложный и невидимый рисунок. Сквозь всхлипывания прорывались звуки, похожие на сжатое, задушенное подвывание. Жалкие, больные.
От этих звуков Игорь начал приходить в себя. Он сделал шаг, по направлению к незнакомке, ворсистый пол деликатно поглотил звук его движения, затем ещё шаг, ещё… Он уже отчетливо видел её тонкую шею под тугим узлом волос цвета вороньего крыла, собранных сзади. Он зацепился взглядом за двигающиеся по полу изящные, очень длинные и тонкие пальцы её руки. И ещё он чувствовал в воздухе почти неуловимый, но нежный и терпкий запах. Запах. Онемевшее тело пробудилось, и появилась куча вещей, которых невозможно было в себе перебороть: зачесался нос, затылок, рот наполнился слюной, руки запросили движения. Он тянул время, терпел сколько мог, но, не выдержав, поспешно сглотнул. Звук разнесся в его голове нестерпимым грохотом и, убоявшись быть пойманным за подглядыванием, он быстро произнес: «Привет». Слово прозвучало глухо и тихо, но женщина вскочила как от выстрела, резко повернулась и испуганно уставилась на него. Игорь сделал шаг на встречу и… понял, что пропал окончательно.
Он смотрел в её темные, блестящие глаза и не мог насмотреться, он никогда в жизни не видел ничего красивее. Поднятая её движением волна нежного аромата выплеснулась на него, обдала его, заставляя сердце замереть и сжаться. Выхваченные в первые мгновения черты лица отложились где-то в голове как элементы оформления глаз, но сейчас он не замечал оформления, оно ушло на второй план. Он не видел лица, губ, носа, только Глаза, расширенные от удивления, бесконечно темные и живые, влажные недавней слезой и напуганные, смотрящие снизу-вверх и втягивающие в себя темным рисунком зрачка. Пропасть глаз и дурманящий аромат. Его взгляд, на доли секунды выныривая из глубины, мог различать подрагивающие ресницы, обрамление бровей. Он не мог говорить, не мог думать, не мог стесняться глупой позы, в которой стоял парализованный и ошарашенный.
Где-то внутри, очень глубоко, начал движение