Пратт покраснел от гнева. И, наконец подойдя к столу, остановился рядом с Венделлом. Затем бросил взгляд на зияющую рану в брюшине и быстро отвел глаза.
– Так-то. Я все видел.
– А вы заметили рисунок и то, насколько он причудлив? Прямой разрез поперек живота – от одного бока к другому. И перпендикулярный разрез, которым рассекли печень, – по средней линии до самой грудины. Оба настолько глубокие, что любой в отдельности мог бы стать причиной смерти. – Просунув руку внутрь раны, доктор Крауч вынул кишки и принялся старательно их разглядывать, затем опустил блестящие кольца в ведро, стоявшее на краю стола. – Видимо, лезвие было достаточно длинным. Оно прошло до самого позвоночника и даже верхнюю часть левой почки задело. – Врач поднял глаза. – Видите, господин Пратт?
– Да. Да, конечно.
Пратт и не собирался смотреть на труп; казалось, его взгляд навсегда застыл на запачканном кровью фартуке Норриса.
– А теперь посмотрим на вертикальный разрез. Он тоже беспощадно глубок.
Собрав оставшуюся часть тонкого кишечника, Крауч вытащил его и так бы и уронил на край стола, если бы Венделл вовремя не подставил ведро. Потом из брюшной полости один за другим были изъяты прочие органы. Печень, селезенка, поджелудочная железа.
– Вот здесь лезвие прорезало нисходящую аорту, что и является причиной обилия крови на лестнице. – Крауч поднял глаза. – Смерть наступила быстро от обескровливания.
– От обес… чего? – спросил Пратт.
– Очень просто, сэр, из нее вытекла вся кровь.
Пратт нервно сглотнул и все-таки заставил себя опустить взгляд на брюшину, которая теперь напоминала пустую впадину.
– Вы сказали, что лезвие было длинным. Насколько длинным?
– Чтобы проникнуть так глубоко? По крайней мере сантиметров восемнадцать-двадцать.
– Возможно, нож мясника.
– Я без всяких сомнений сравнил бы это убийство с работой мясника.
– А возможно, это был меч, – предположил Венделл.
– Я бы посчитал, что это довольно подозрительно, – возразил Крауч, – идти по городу, лязгая кровавым мечом.
– Почему вы считаете, что это меч? – спросил Пратт.
– Тип увечий. Два перпендикулярных разреза. В библиотеке моего отца есть книга о чудны́х обычаях Дальнего Востока. В ней я читал о таких же ранениях, их наносят в ходе японского обряда сеппуку. Ритуального самоубийства.
– Очень сомнительно, что это самоубийство.
– Я понимаю. Но рисунок точно такой же.
– Рисунок действительно очень любопытный, – признал доктор Крауч. – Две отдельные перпендикулярные раны. Создается впечатление, что убийца хотел вырезать знак…
– Креста? – Внезапно заинтересовавшись, Пратт поднял глаза. – Убитая не была ирландкой, верно ведь?
– Нет, – ответил Крауч, – почти наверняка