– В чем же тогда проблема?
– Ты знаешь, Пол. Мне хотелось бы иметь семью, где отец моих детей всегда был бы рядом. Но ты вечно куда-то уезжаешь. А когда возвращаешься, единственное, что тебе нравится, так это твои вечные шахматные партии в Гринвиче.
– Многие люди имеют семьи и при этом постоянно находятся в разъездах. Мои родители годами так жили.
– Твои родители жили замкнуто. А я так не могу. Кроме того, у меня своя работа, я борюсь за собственность, и это только начинает приносить свои плоды.
– Знаю. Ты имеешь в виду квартиру на Пятой авеню, которую собираешься купить.
Пол услышал в трубке, как у Элизабет перехватило дыхание. Он затронул запретную тему. Она завелась с полуоборота, как хорошо отлаженная машина. Разговор грозил утратить теплоту и сердечность, скатившись в вязкое топкое болото, если бы Пол вовремя не остановился. По всей видимости, Элизабет уже не могла сдержаться, настолько она была взволнована.
– Да как ты смеешь говорить о квартире, от которой я отказалась несколько месяцев назад, ты, кто никак не соглашается съехать со своей двухкомнатной в Гринвиче. Там у нас ничего не получится, туда даже пригласить кого-нибудь нельзя, не то что детей завести.
– Мне очень жаль…
– Ты уже третий раз говоришь, что тебе жаль, – ледяным тоном отрезала Элизабет.
– Но я и вправду сожалею обо всех неловкостях и неудобствах, которые причиняю. Но есть то, от чего я не могу отказаться, и то, что не могу тебе предложить.
Элизабет молчала. Наступил решающий момент в их отношениях.
– Я выбрал дело жизни, которое не принесет мне ни славы, ни личного обогащения, но оно дает мне много большее. И я не собираюсь возвращаться к карьере адвоката по недвижимости, чем занимаются твои друзья. Я никогда не куплю себе дом в Хэмптоне, никогда не буду по уик-эндам гонять на гидроцикле по волнам. Зато я могу предложить тебе и нашим детям жизнь, полную открытий и смысла. Жизнь, в которой есть место заботе о других.
Элизабет снова замолчала. Пол почувствовал, что готов положить конец их неудавшемуся браку.
– Я думал, что именно это ты и ценишь во мне. Мне нравилась решимость, с которой ты выбрала человека столь не похожего на твое окружение. Ты так гордилась мной перед своими подругами.
– Так оно и есть, я по-прежнему горжусь тем, что рядом с тобой. Но я думала, что ты будешь более гибким в своих принципах. Ты ведь тоже не очень-то старался понять меня.
Пол знал, что он тоже во многом неправ. Он вступил в этот брак, почти ничего не изменив в своих холостяцких привычках, вплоть до того, что не поменял квартиру, в которой жил. Какое-то время он соглашался участвовать в общественной и светской жизни Элизабет, но мало-помалу, не вникая в суть проблемы, он становился все более безразличным и, в конце концов, вернулся к своей отшельнической жизни. В глубине души он понимал, что, несмотря на чувства, которые продолжал испытывать к жене, их брак был союзом карпа и кролика,