– Доброе утро. – Мелкая замерла на пороге, зябко кутаясь в мой длинный махровый халат. В глазах ее застыла легкая опаска, словно она ступила на тонкий неизведанный ледок, но жила там и надежда, чуть наивная, но оттого и трогательная.
«Вера в свет за поворотом, – мелькнуло у меня понимание, мелькнуло и сменилось удивлением: – Как она смогла ее пронести?»
– Доброе, – эхом откликнулась мама, прижимая к груди цветастое полотенце. Пару секунд они рассматривали друг друга. Потом на мамином лице мелькнуло не то чтобы одобрение, а, скорее, некоторое облегчение, и она затараторила: – Вот, возьми себе для лица. А щетку зубную я сегодня заскочу куплю. Ты что больше хочешь на завтрак: творог со сметаной или яичницу с макаронами и колбасой?
Взгляд Мелкой тем временем соскользнул с мамы на наглаженную школьную форму за ее спиной. Лицо девушки закаменело.
– Мама утром погладила, – негромко пояснил я, поняв.
Мелкая вдруг опустила голову и чуть слышно хлюпнула носом. Мама замолкла на полуслове и почему-то посмотрела на меня виновато.
– Спасибо, – пробормотала Мелкая, подняв на маму влажно поблескивающие глаза, – извините… Просто я отвыкла, что обо мне кто-то заботится…
Мама беззвучно дернула губами, потом шагнула вперед и приобняла Мелкую.
– Ничего-ничего, – мягко зажурчал ее голос, – все будет хорошо. Сейчас примешь душ, согреешься, чайку сладкого… Но вообще, – она задумчиво отстранилась, – лучше всего греет понимание того, что ты кому-то нужен…
Мы на секунду зацепились с Мелкой взглядами.
– Спасибо, – сказала та окрепшим голосом.
– Ну… иди в ванную, – посторонилась мама, пропуская.
Постояла в тихой задумчивости, глядя на притворившуюся дверь, потом обернулась ко мне:
– Ладно… Пообедаете тогда в столовой. И смотри: не вздумай ее обидеть!
– Какой я грозный, подумать только, – усмехнулся я с облегчением. – То Зиночка просит Кузю не обижать, то ты – Мелкую.
– Мелкую? – В глазах у мамы вспыхнул новый интерес. – Вот как…
Я молча двинулся на кухню. Спину мне грел заинтригованный мамин взгляд.
– Уцелел? – уточнил, ухмыляясь, папа и пожаловался, понизив голос до трагического полушепота: – Она же ночью вся извертелась, спать не давала.
– Брр… Нет, точно – вам надо было двух или трех.
– Я все слышу! – донеслось звонко из коридора.
Папа заканчивал завертывать стопку бутербродов в кальку.
– Будь осторожен, – сказал негромко, не поднимая взгляда от стола, – забота привязывает.
– В курсе, – буркнул я, проходя к плите.
– Ну и хорошо, – легко согласился он, – кто предупрежден, тот вооружен. Денег точно хватает?
Я молча махнул кистью над теменем.
– Славно. – Папа задумчиво помолчал, глядя куда-то вбок, потом добавил: – Ну, не буду советами давить. Ты, похоже,