Но осуществить свои планы мне не удалось. В дверь постучали и после того, как Алина ответила «войдите», в мою квартиру зашёл Илья. Он тоже принарядился. На нем были надеты брюки, рубашка и туфли. Всё черного цвета. Я даже успела пожалеть, что не испытываю к нему никаких чувств, потому что он был великолепен. Рубашка плотно очерчивала его твёрдые мышцы, а его рост придавал парню невероятную статность. Наверное, это действительно была какая-то шутка Вселенной, потому что всё, что я испытываю к Илье – это братские чувства. Что же мне делать?
В то время пока я осматривала парня, он не отрывал свой взгляд от меня. И смотрел он совсем не как брат на сестру. В его взгляде чётко прослеживалось вожделение. Вот, блин. Это было последним доказательством, что Алина права и Илья относится ко мне совсем не как к сестре. Нужно с этим что-то делать и срочно.
От размышлений, меня оторвала Алина, которая вскочила с места и радостно произнесла:
– Раз все готовы, тогда поехали.
– Вызовем такси? – спросила я.
– Я поведу, – ответил Илья, оторвав взгляд от моей фигуры.
– А разве ты не будешь пить алкоголь? – решила уточнить у парня Алина.
– Нет, – четко ответил он.
– Я тоже не буду, – решила на всякий случай сказать я.
Алина внимательно посмотрела сначала на меня, потом на Илью, после чего тяжело вздохнула и пробормотала:
– Неинтересные вы.
Она прекрасно понимала, что в принципиально важных вопросах мы с Ильей можем быть такими же упрямыми, как и она. А ещё Алина знала, что я терпеть не могу алкоголь. Я просто не вижу смысла в том, чтобы затуманивать свое сознание, когда можно веселиться просто так. Илья придерживался такого же мнения. Поэтому девушке ничего не оставалось, кроме как взять свою сумочку и направиться к двери. Я последовала ее примеру. Илья, конечно же, замыкал нашу троицу.
– Ключи, – сказал он, обращаясь ко мне и протягивая руку.
Я не стала спорить и без слов отдала парню ключи от своей квартиры. Илья запер дверь и направился к лифту, где нас уже ждала недовольная из-за мимолетного ожидания Алина, по дороге вложив ключи в мою руку. А мне ничего не оставалось,