– Здорова ли Дорогая? Не разболелась ли у нее голова от духоты? – с беспокойством спросил мальчик.
Но нет, дело было не в этом. У дверей дома стоял незнакомый экипаж, а в маленькой гостиной кто-то разговаривал с матерью. Мэри поспешно повела мальчика наверх, одела его в лучший летний костюм из белой фланели с красным кушаком и расчесала его вьющиеся волосы.
– Лорд! – приговаривала она. – Настоящий лорд, аристократ… Незавидное счастье!..
Все это было очень странно, но Седрик был уверен, что мама все ему объяснит, и потому не стал задавать Мэри вопросов. Когда с туалетом было покончено, мальчик сбежал вниз и вошел в гостиную. Там в кресле сидел высокий, худой старый джентльмен с умным лицом, а миссис Эррол стояла рядом. Она была очень бледна, на ее ресницах дрожали слезы.
– О, Седди! – воскликнула она и бросилась к сыну, обняла его и принялась целовать; она казалась испуганной и смущенной. – О, Седди, дорогой мой!..
Незнакомый джентльмен встал и оглядел Седрика проницательными глазами. Рассматривая мальчика, он задумчиво гладил худой рукой подбородок.
По-видимому, он остался доволен.
– Итак, – наконец медленно проговорил он, – это и есть маленький лорд Фаунтлерой!
Глава II
Друзья Седрика
Наверное, никогда еще Седрик не удивлялся так часто, как в течение следующей недели. В его жизни еще не бывало более странных и удивительных дней. История, которую поведала ему мама, была совершенно необыкновенной. Миссис Эррол была вынуждена повторить ее несколько раз, чтобы сын все понял. Мальчик боялся даже представить себе, что подумает обо всем этом мистер Хоббс!
История была про… графов. Дед Седрика, которого мальчик никогда не видел, оказывается, был графом. И его старший дядя, если бы он не упал с лошади и не умер, тоже со временем стал бы графом. После его смерти второй дядя был бы графом, но он внезапно умер в Риме от лихорадки. После этого графский титул перешел бы к отцу Седрика, но его тоже уже не было в живых. Вот и выходило, что после смерти деда графом должен стать Седрик, а в настоящее время он – лорд Фаунтлерой.
Мальчик растерялся и сильно побледнел, когда ему об этом сказали в первый раз.
– О, Дорогая! – кинулся он к матери. – Я предпочел бы не быть графом! Среди моих друзей нет ни одного графа. Нельзя ли устроить так, чтобы я тоже им не был?
Но это оказалось невозможным. И вечером, сидя вместе у открытого окна и глядя на тихую улицу, Седрик с мамой долго говорили об этом. Мальчик сидел на скамейке в своей любимой позе, обняв руками одно колено, с тревожным, немного раскрасневшимся от волнения лицом. Дедушка хочет, чтобы он приехал в Англию, и мама считает, что так и нужно поступить.
– Я знаю, твой папа желал бы этого, – говорила она грустно, – он очень любил свою родину… Нам придется подумать о многих вещах, которых ты, маленький мальчик, пока еще не можешь понять. Я буду дурной матерью, если не отпущу тебя. Когда ты вырастешь, то