Девушка присела в низком реверансе, с заметной робостью приветствуя заявительницу:
– Доброго дня, доу Аннелис.
– Доброго после того, как перепугали мою доблестную стражу? – проворчала женщина. – Куда уж добрее… Можете обращаться ко мне без придворных церемоний, для вас я просто маркиза.
– Как пожелаете, – покорно согласилась Роллена.
– Признаться, я ожидала кого-то более… – Старуха окинула меня внимательным взглядом и, явно оставшись недовольной, проглотила закономерное, но, несомненно, обидное для нас сравнение. – Потому что дело, о котором я заявила в Опору, чрезвычайно важное. Защита крови.
Если мне не изменяет память, таковым грифом награждаются проблемы, связанные с наследованием титулов и состояния, причем не мелкопоместных дворянчиков, а высшей знати государства. Что ж, эта женщина вправе была рассчитывать на повышенное внимание, а получила… То, что получила. Наверное, она кому-то насолила не меньше Роллены, если удар нанесен сразу по двум целям: аристократку унижают общением с недостойными людьми, а девушку вгоняют в краску, поскольку Королевский маг не может похвастаться знатным происхождением, и, хотя обладает при дворе большим влиянием, его сестра все равно остается сестрой безродного выскочки, получившего доступ к казне, но не в высшее общество. Жестоко. Я все больше и больше презираю и… восхищаюсь Опорой. Но если девочка справится со своими застарелыми страхами, ее никто не сможет остановить, и вот тогда всех уцелевших сильных мира сего ждет увлекательнейшее зрелище передела власти. Именно зрелище, потому что от участия они к тому времени будут надежно устранены.
– Мы готовы слушать, маркиза.
Старуха вздохнула, вполголоса коротко посетовав на судьбу, приносящую ей одни лишь неприятности, но все же снизошла до рассказа о своих печалях.
– Я уже немолода, как видите, но и мой родной брат младше меня всего лишь на несколько лет. Да-да, его тоже называют стариком, за глаза, разумеется, ибо кто рискнет открыто указать герцогу Магайону на его возраст?
Дядюшка Хак – ее братец? Что-то не припомню во время поминальной тризны ни одного слова о старшей сестричке. Давняя вражда? Детская ссора? Впрочем, если девушку выдали замуж за скромно титулованного дворянина, причин недолюбливать того, кому достались все семейные блага, более чем достаточно.
После насмешливой паузы маркиза продолжила:
– И при встрече со мной многие, хотя я всего лишь маркиза Эгарт, понижают голос и прикрывают рты ладонями… Но речь не о годах, а о том, что года могут сделать с людьми. Не так давно мой брат потерял сына. Заметьте, я могла бы сказать, что умер мой племянник, но Кьез не навещал меня ни разу после того, как ему исполнилось двенадцать, так что судьба сквитала нас, и гораздо раньше, чем хотелось и надеялось многим. Терять детей очень тяжело, об этом любят посудачить все и каждый, но нельзя