Юлий любил её всю: пятки, щиколотки, икры, ляжки, бёдра, живот, ключицу, плечи, шею. Он делал это, как изголодавшийся наслаждается трапезой. Он слушал крики чаек и за окном небо загорелось во всех мягких киноварных тонах рассвета. Море, до которого было рукой подать, будто хотело взлететь в небо. И если не море за окном – то море в душах двух подростков, бесконечно близких; но таких далёких друг от друга.
В этот день, Юлиану исполнялось восемнадцать лет. Это был предпоследний рассвет лета. А дальше на карте – лежала осень. И всю свою долгую, очень долгую жизнь он провёл в ожидании чего-то; неведомого, чего он никак не мог объяснить словами. Что-то, что понимал только он. Он проживал каждую свою секунду, надеясь, что это произойдёт: вот-вот. Вот сейчас… Вот сейчас… Но ничего в его жизни не происходило.
Анна прижалась щекой к его груди, теребя соски. Юлиан смотрел на её гладкую спину, выглядывавшую из-под одеяла. Он завёл руку ей за талию. Его глаза медленно перешли от неё к окну, схватив образ всей комнаты: мебель, бесполезные вещи, пыль. За окном был пляж, залитый первым светом дня, проникавшего и в его комнату. Ему хотелось навсегда сохранить у себя в памяти этот миг летнего тепла. Но он знал, что зима не заставит себя долго ждать. В его жизни наступят холода, когда уедет она; и пойдёт дождь, после которого ничто, даже лето не будет прежним. А бесконечный страх перед будущим не даст быть настоящему. Даже счастье превращается в боль, когда начинаешь понимать, что оно скоро пройдёт.
Анна заметила тоску в глазах Юлия. Она спросила:
– Разве ты не можешь перестать быть таким грустным?
Юлий засмеялся: задать такой вопрос могла только она.
– Я – грустный человек.
– Почему?
– Потому что считаю несправедливым то, что самое лучше в этом мире – неотвратимо катится в бездну.
– Например, что?
– Любовь. Сейчас, я люблю тебя больше жизни; но пройдёт время и мы не сможем выносить друг друга – мы просто привыкнем друг к другу. Знаю, звучит дико. Но я не могу перестать думать об этом. Ты знала, что в средние века сотни алхимиков пытались найти кислоту, которая сможет разъесть всё. Они даже не догадывались, что разгадка этого кроссворда лежит прямо у них перед носом – время. Что время, рано