Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире. Ручир Шарма

что заглянул в душу российского президента и понял, что этому человеку можно доверять. Буш сказал, что Путина испортил успех и что он стал более самонадеян, когда российская экономика пошла на подъем. Во время их первой встречи Россия выкарабкивалась из серьезного финансового кризиса 1998-го, и Путин был непреклонен в своих реформах, в особенности в стремлении выплатить долги России. Но к 2008-му он уже злорадствовал по поводу сомнительных американских ипотек, которые ввергли мир в финансовый кризис. Путин-прагматик уступил место Путину-популисту, тратившему государственные сбережения на дешевые агитки вроде прибавок к пенсии, и Путину-националисту, восстанавливавшему могущество России такими средствами, которые вызывали опасения возврата к холодной войне.

      Замечания Буша помогли мне сформулировать закономерность, проявления которой я наблюдал неоднократно. Даже самый многообещающий реформатор с течением времени сходит с дистанции, становясь слишком самоуверенным, что имеет серьезные последствия для его страны. Этот процесс старения в конце концов одолел некоторых из самых стойких творцов азиатских экономических чудес. На протяжении 1970-х и 1980-х Сухарто обеспечивал Индонезии быстрый рост, пока его прогрессирующая склонность покровительствовать родственникам и друзьям не привела к волнениям 1998 года, включая массовые пожары в Джакарте, положившие конец его правлению. Махатхир Мохамад двадцать лет руководил Малайзией в условиях аналогичного экономического чуда, но в 2003 году был свергнут в результате переворота в его собственной партии. В то самое время, когда мы разговаривали с Бушем, аналогичный процесс угасания проходил в Турции, где премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган двигался по пути от прагматичных реформ к популистскому национализму. Сограждане критиковали его как “нового Путина”.

      Хотя случай Путина представляется экстремальным, само его превращение из реформатора в демагога происходило, по моему мнению, в соответствии с естественным круговоротом политической жизни, когда кризис толкает страну на путь реформ, реформы ведут к росту и процветанию, а процветание порождает самонадеянность и самодовольство, которые ведут к новому кризису. Во время первого президентского срока Путин прислушивался к советам ориентированных на реформы советников, таких как министр экономики Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин, и провел налоговую реформу, одновременно прилагая усилия по сбережению нефтяных доходов и инвестированию в новую промышленность.

      Хорошие времена были очень хороши – в 2000–2010 годы российская экономика почти удвоилась, – но породили в россиянах самодовольство, а самонадеянность их лидера расцвела пышным цветом. Опьяненный своим выросшим до небес рейтингом, Путин перестал проводить реформы и сосредоточился на укреплении собственной власти. В 2011-м он отпустил Кудрина в отставку, и в том же году российская экономика резко замедлилась. Сказать, что эти два события связаны причинно-следственной