Ларсен коротко остановился, чтобы сосредоточиться и взять себя в руки. Провожающий его чиновник, не оборачиваясь, тоже остановился, видимо, все время держал его зеркальное отражение в поле своего зрения. Он, похоже, давно здесь работал и знал, как действуют эти стены на любого оказавшегося в них человека.
Они пошли дальше и вскоре оказались в просторном длинном кабинете, в котором большой резной стол занимал едва ли четвертую часть его пространства. Кабинет был пуст. Потом сзади Ларсена раздался какой-то едва слышимый звук, он обернулся и увидел издалека, из глубины кабинета, идущего к нему человека. Он узнал его, это был… премьер-министр Хольнер. В руке у него дымила сигара. Подойдя к Ларсену, Хольнер взмахом руки с сигарой указал ему на кресло:
– Садитесь, господин Ларсен.
Затем кивком головы он отпустил чиновника, приведшего сюда Ларсена. Выждав, когда за ним закроется дверь, Хольнер продолжил:
– Извините, что я заранее не предупредил вас о нашем желании встретиться с вами. Но, как выяснилось, вас нелегко найти.
Ларсен, чтобы обрести наконец свойственную ему уверенность, ответил не совсем так, как следовало бы, чтобы понравиться Хольнеру:
– Да, господин премьер-министр. Вот и сейчас, меня увезли прямо с митинга. Народу было немного: шел дождь, и там было грязно. Нам не дают собираться в чистых местах.
Хольнер едва заметно скривился и жестом руки с сигарой остановил Ларсена, давая тем самым понять, что не намерен обсуждать эту тему.
– О дождях и митингах мы с вами поговорим как-нибудь в другой раз, – он был человек занятой и не мог позволить себе пустопорожние разговоры. – Сейчас о другом. Мы, господин Ларсен, давно с интересом наблюдаем за вашей неутомимой и многотрудной работой.
– Я это иногда замечаю, – усмехнулся газетчик.
– Только, пожалуйста, не ставьте нам в вину еще и неуклюжую работу Министерства внутренних дел. У нас своих дел выше головы, – Хольнер словно даже пожаловался Ларсену, но тут же вернулся к начатому: – Я имею в виду вашу работу по сбору средств и закупке медикаментов для красной России. Поистине гуманное и благородное занятие.
Вот уж чего-чего, но такого начала разговора с премьер-министром, человеком высокого государственного ранга, Ларсен не мог себе представить. Он давно привык искать скрытые ловушки в разговорах с властями. Но, похоже, этот холеный, за многие годы поднаторевший в дипломатии человек был искренен. Тогда что это может означать? Только одно: нейтральная Швеция обращает свой взгляд, свои симпатии к социалистической России. По крайней мере до сегодняшнего дня его гуманитарная деятельность в пользу красной России, против которой ополчилась едва ли не половина мира, не одобрялась также и шведскими властями.
Хольнер оценил недоумение журналиста. Он открыл коробку с сигарами, намереваясь угостить гостя настоящей «гаваной».