Ева судорожно вжимает голову в плечи.
Так вот чего ты боишься, девочка: открытия тайн. Детских и наивных либо страшных и кровавых – неважно. Но тебе становится жутко, когда представляешь, как кто-то забирается в твою голову и начинает копать, копать, копать…
– Не бойся.
– Тебе легко говорить. Ты же мужчина.
– Открою тебе самый тщательно скрываемый с начала времен секрет: мужчины тоже испытывают страх. И даже чаще, чем женщины.
Она недоверчиво щурится:
– Врешь.
– Нисколечко. Просто когда рядом находится тот, кому еще страшнее, нам приходится быть храбрыми. Или хотя бы делать вид.
– Ничего-то ты не делаешь. Ты не боишься. Совсем.
– Неправда, я очень сильно испугался. Сегодня, на кухне.
Ева подумала и отрицательно качнула головой:
– Не было в тебе страха. Было что-то другое. Сильное, почти яростное.
Эх, тяжело же находиться рядом с медиумом! Простите, оговорился: с без пяти минут сьюпом.
Именно ярость и ничто иное. Злобная, рассерженная, искренняя ярость обиженного ребенка. Я не мог допустить, чтобы с моей коллегой случилось что-то нехорошее, но при этом не мог сделать что-то большее, чем делал. Собственно, от могущества, загнанного в строгие рамки, и бесился.
– А еще… Ты был недоволен. Словно я хотела сделать что-то плохое, что-то неприличное. И кажется, собирался меня отругать. Совсем как отец. Как настоящий отец.
Ну вот и умерла моя невинная мечта стать для девочки кем-то большим в плане нежных чувств, нежели друг. Но я рад. Быть отцом – не самое плохое занятие на свете. Хотя бы и всего лишь названым.
Стук дверного кольца звучал решительно и бесцеремонно, целиком соответствуя статусу посетителя. Я ошибся всего на полчаса: полиция нагрянула в салон не сразу после обеда, а чуть погодя, ровно с той задержкой, что требовалась для неспешной прогулки по Хоффнунгштрассе после сытного перекуса.
– Сегодня салон не работает, – сообщил я, открыв дверь.
– Не имеет значения. – Перед моим носом махнули удостоверением младшего полицейского инспектора. – Мне нужен герр Стоун.
– Это я.
Полицейский достал блокнот с замусоленным корешком, неторопливо перелистнул несколько страниц и начал зачитывать, после каждой фразы сверяя свидетельские показания с внешним видом объекта. То есть с моим видом.
– Рост выше среднего, можно сказать, высокий… Телосложение пропорциональное, плотное, но на профессионального спортсмена не похож… Лицо овальное, с высокими скулами, глаза светлые, нос прямой, подбородок крупный… Волосы каштановые, светлые, стрижка обычная… Описание подходит.
Он захлопнул блокнот и, сурово глядя мне в глаза, задал последний вопрос:
– Вы посещали вчера ресторан под названием «Кофейная роща»?
– Да. Какие-то проблемы, инспектор?
– Прошу вас пройти со