Заводская плотина, согласно позднейшему промеру, была устроена примерно в пяти верстах от заводской пристани на берегу Лены и устья речки Тамги. Плотинная насыпь в прудовую сторону имела ширину 20–23 сажени. Неширокий пруд разливался на две версты вверх по речке. Плотина не имела ларевого прореза, два подливных (нижнебойных) колеса были установлены непосредственно в вешняке. На эскизе, впрочем, обозначены некие «трубы», идущие к обоим колесам. Возможно, неграмотный мастер исхитрился сотворить комбинированное устройство – колеса могли действовать и как наливные (верхнебойные).
Дорога через плотину с правого берега вела на заводской курень, с левого – на заводскую пристань.
На правом берегу речки за плотиной были размещены обе плавильни и колотушечная фабрика. Здесь же стояли работная изба и угольный сарай. На левом берегу за плотиной – управительская и подьяческая квартиры и баня.
На правом берегу пруда стояли припасной амбар, работная изба, работная баня и «юрта» плавильных работников (доменщиков). На левом берегу пруда – «юрты» работная и рекрутская (горных рекрутов), избы солдатам и кузнецам.
В том же 1737 г. была выстроена заводская контора, а старая работная «юрта» (вероятно, на левом берегу пруда) была переустроена под кузницу. Первоначальную кузницу смыло в половодье 1737 г.
К 1740 г. здесь появились также якорная фабрика, важня (весовая), пробирная к пробе руд, работная казарма, три сарая (в т. ч. под железную руду), арестантский прируб, конюшня. В трех верстах от завода имелся сарай к делу кирпича из красной и белой глины (№ 107, 126, 142). В 1739 г. была заложена и выстроена Троицкая часовня (№ 101 «а»).
Вообще очевидно стремление Метенева обеспечить стабильное социальное развитие завода известными ему способами: создать слой работных людей (№ 85) или хотя бы закрепить ссыльных (№ 108), организовать ежегодный наряд сотни крестьян с верховьев Лены – первый шаг к приписке (№ 101), активно привлекать к заводским работам за плату коренное население (№ 86, 136), организовать школьное обучение (№ 111), добиться духовной устойчивости заводского общества (№ 113, 117). Однако Тамгинский завод оставался заводом ссыльных (тоже беспрецедентный случай), и социальная стабильность была там практически недостижима (№ 82, 89, 90, 94, 97, 110, 112, 114, 129). В известном смысле, производственную организацию его можно рассматривать как далекий прообраз системы позднейших времен. Впрочем, это касается всей казенной горнозаводской промышленности.
И наконец, на примере деятельности Тамгинского завода можно судить о путях и формах русской колонизации, русском варианте движения на восток, о воздействии на культуру коренных народов. Отношения заводской