Диган ногой подтолкнул к Максу моток веревки:
– Обвяжи концом щиколотки. Если сплутуешь и не затянешь веревку, тебе не понравится, как я ее затяну.
В глазах парня снова сверкнул гнев, губы сжались в тонкую линию. Он вовсе не торопился затягивать веревку. Грант слишком устал, чтобы его торопить. Как только Доусон будет связан, Диган сможет немного поспать.
– Почему ты торчишь в окрестностях Хелены, малыш? Из-за девушки?
– Какой девушки? – переспросил Доусон, не поднимая глаз.
– Которую ты постоянно навещаешь в городе.
Трясущийся от злости Макс попытался встать, но ноги были связаны на совесть.
– Если ты что-то сделал Луэлле…
– Я похож на человека, способного что-то сделать женщине?
– Черт побери, да!
– Хотя я без труда могу выяснить все, что мне нужно, не прибегая к насилию?
– Потому что ты выглядишь опасным, – хмыкнул Макс. – Тебя все боятся.
Диган пожал плечами:
– Я просто перекинулся с ней словечком. Она не слишком разговорчива, мало того, пыталась направить меня в другую сторону, подальше от тебя.
Доусон расплылся в улыбке.
– Она хороший друг и знает, что я невиновен.
– Ничего такого она не знает. Просто верит в то, что ты ей наплел.
– Но я невиновен!
На этот раз в голосе парня не было враждебности, только грусть, что удивило Дигана. Но он предположил, что именно такими приемами мальчишка убедил в своей невиновности Луэллу и всех, кто мог узнать его. Лучше бы приберег свой спектакль для присяжных.
– Невинность не вывешивается на плакатах о розыске преступников. Кстати, твоя возлюбленная – единственная причина, по которой ты тут торчишь, или задумал ограбить еще один банк?
– Я пробирался в Канаду, но услышал, что там большинство говорит на французском, и передумал. Я знаю испанский, но не французский. Может, мне лучше отправиться в Мексику?
– Пока что ты отправишься в тюрьму. Надеюсь, это ты уже понял?
– Я не так глуп, щеголь, – прорычал Доусон.
Последнее было спорным утверждением. Нарушение закона обязательно было связано с чьей-то глупостью или отчаянием. По крайней мере, если речь шла о мужчинах. Но такие мальчишки могли совершить преступление просто ради забавы, потому что слишком молоды и бесшабашны, чтобы думать о последствиях. Максу Доусону, наконец, придется повзрослеть.
– Становись на колени.
– Зачем?
Диган не ответил. Молча ждал. Не в его привычках было говорить много. За многие годы он разговорился лишь однажды, с Тиффани Уоррен, когда та изображала