Но даже в очках ее лицо было прекраснее, чем Джереми представлял себе со слов Ковбоя. Не просто прекрасное – волшебное. Золотистая челка спадала на высокий лоб. Резко очерченные скулы, кожа, настолько загорелая, что на ее фоне зубы сияли белизной. Рот чуть широковат, полные, чуть темнее кожи губы оттеняли величественную красоту ее лица, отчего оно выглядело беззащитным и одновременно до боли эротичным.
– Привет, Ковбой, – произнесла она. Как и ожидал Джереми, у нее был грудной чистый голос.
– Нынче вечером все в силе?
Она повернулась к Джереми. У него возникло чувство, что он тает, как кусок масла на сковородке.
– Насчет Герцога не волнуйся. Он парень что надо. Кстати, хочет с нами. Потому я его и привел. Надеюсь, ты не против? И еще Лиз хотела спросить, можно ли ей взять с собой двоюродную сестру?
– Нет.
Внутри у Джереми все сжалось. К горлу подкатил ком.
Раскусила. То-то все слишком хорошо шло! Пустить пыль в глаза Ковбою он смог, но ей… Она смогла увидеть его насквозь. Поняла, что он изгой. Черт. Черт!
Таня отошла от перил. Подойдя к лестнице, она наклонилась и устремила взгляд на Ковбоя. Божественная, прекрасная… и грозная.
– Это касается только нас, – сказала она. – Чужакам нос совать нечего. И вам с Лиз пора бы это усвоить.
– Но Герцог местный. Он только переехал.
Сняв очки, она посмотрела на Джереми. Ее глаза могли затмить голубизной полуденное небо. Она изучала Джереми. Его сердце пустилось в галоп. Ноги обмякли.
– Без сопливых обойдемся, – изрекла она.
Эти слова будто окатили его ведром ледяной воды.
– Эй! – рявкнул кто-то на Таню.
Это я, осознал Джереми. Это я сам кричу.
– Да пошла ты! – выпалил он.
Он все еще держал в руке «Супервафлю». Остаток рожка с лужицей расплавившегося мороженого в глубине.
Он швырнул его.
Мороженое выплеснулось. Но не все. В рожке еще оставалось достаточно. Оно забрызгало Тане бедро, а часть попала даже в штанину ее свободных шорт.
Джереми смотрел во все глаза, не веря в содеянное.
Рожок отлетел, а Таня ринулась вниз по лестнице.
– Боже, Герцог… – услышал он слова Ковбоя.
Пожалуй, самое время дать деру. Вместо этого он остался на месте, вытянув руки по швам.
Таня ухватила его за ворот расстегнутой рубашки и вздернула на цыпочки. Она смотрела прямо ему в глаза. Ее верхняя губа чуть приподнялась, обнажая зубы:
– Ты, крысеныш…
– Да пошла ты, сестренка. Драть тебя с кобылой вместе, на которой прискакала.
Он не мог поверить, что такое сказал.
Вот теперь она меня точно убьет.
Вместо этого она с невероятной силой рванула его за ворот рубашки, буквально содрав ее. И тут же сунула ему в руки.
– Вытри за собой.
Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
– Что?
– Ты слышал, что я сказала.
Надавив на плечи, она поставила его на