– И снова спрашиваю: что с того? – нажимаю я.
Гриер тычет ручкой в мою сторону.
– А то, что ты солгал. Если ты хоть раз скажешь неправду во время слушания, они смешают тебя с грязью.
– Слушания? Мне придется давать показания? – От волны смешанных эмоций меня начинает подташнивать. Все это время я говорил себе, что полиция вот-вот найдет настоящего убийцу, но, похоже, они считают настоящим убийцей меня.
– Во время допроса детективы заметили, что ты несколько раз касался своего бока и что на твоей футболке выступили пятна крови.
– Вот дерьмо, – бормочу я.
Такое ощущение, что на мою шею только что накинули веревочную петлю.
– Как это произошло? – Гриер продолжает забрасывать меня вопросами.
– Я не знаю. Может, когда я ехал в машине. Или, может, я потянулся, чтобы взять что-нибудь.
– И каким образом у тебя появилась эта рана?
Я и без адвоката понимаю, что мое следующее признание выставит меня не в лучшем свете.
– Меня пырнули ножом в доках.
– А что ты там делал?
– Дрался, – еле слышно бормочу я.
– Что?
– Дрался. Я дрался.
– Ты дрался? – повторяет Гриер.
– Нет закона, запрещающего драться.
Один из парней, с которыми я дрался в доках, – сын помощника генерального прокурора. Он заявил, что если все мы участвуем в боях по собственной воле, то не делаем ничего плохого. Желание врезать кому-нибудь по роже не является уголовно наказуемым правонарушением.
Но, похоже, это может быть доказательством того, что человек склонен к насилию и, возможно, способен на убийство.
– И не было никаких обменов деньгами? Я разговаривал с Франклином Дойтмейером, также известным как Толстый Дьюс, и он утверждает, что Истон Ройал делает ставки на футбольные матчи. Скажешь, он никогда не ставил на твои бои? – Гриер не дожидается моей лжи. – Мы допрашивали Джастина Марковитца, и он говорит, что там все время крутились деньги.
У меня складывается ощущение, что ему не нужны мои ответы, и я оказываюсь прав, потому что Гриер подается вперед, чтобы высказать заключительный довод, который отправит меня в тюрьму.
– Ты дерешься за деньги. Ты дерешься, потому что тебе это нравится. Ты без всяких на то причин отправил в больницу парня…
В этот раз я перебиваю его.
– Он оскорбил мою маму.
– Как и Ричмонд, которому ты сломал нос сегодня? Он тоже оскорбил твою маму?
– Да, – натянуто отвечаю я.
– А Брук? И она оскорбила твою маму?
– Что ты несешь? – рявкает мой отец.
– У твоего сына взрывной характер, вот что! – огрызается Гриер. – Достаточно дыхнуть на могилу его умершей матери…
Папа морщится.
– …и он теряет контроль. – Гриер бросает ручку на стол и пристально смотрит на меня. – Окружной прокурор прямо-таки зациклен на этом деле. Не знаю, почему. У них до хрена нераскрытых преступлений, убийств среди наркоторговцев, букмекеров типа Толстого Дьюса, которые