Впрочем, и «старому капитану» не удалось полностью избежать предназначавшихся ему почестей. Виндгам не мог не выйти к парадному обеду, всегда проходившему в этот день в большом школьном зале. Когда по окончании обеда директор, согласно обычаю, предложил тост за здоровье бывшего главного капитана школы, который, по его словам, был у них не только лучшим «классиком», но и первым во всех спортивных играх, то, право, можно было подумать, что старая крыша Виллоуби провалится от грома рукоплесканий.
Виндгам охотно отказался бы от обязанности отвечать на речь директора, если бы это было в его власти. Но школа скорее согласилась бы пожертвовать целой неделей каникул, чем остаться без речи в столь торжественном случае, как этот.
Когда «старый капитан» встал, оглушительные крики «Браво!» долго не давали ему заговорить. Неизвестно, сколько времени простоял бы Виндгам таким образом, если бы классные капитаны не приняли должные меры для водворения тишины.
Тогда Виндгам сказал следующее:
– Я очень благодарен нашему директору за ту доброту, с какой он отозвался обо мне. Конечно, все вы отлично знаете, что школа ничего не теряет с моим уходом. (Послышались крики: «Нет, нет, многое теряет!») Для такой школы, как наша, один человек ничего не значит, и те, кто сказал «нет», сказали это, не подумав.
Тут аплодисменты совершенно заглушили голос оратора. Те, кто кричал «нет», почувствовали себя пристыженными.
– Годы, которые я провел здесь, всегда будут лучшими годами моей жизни, – продолжал Виндгам. – Я горжусь тем, что был вашим капитаном. Я не гордился бы этим, если бы не считал, что наша школа – очень хорошая школа. А хороша она, как мне кажется, тем, что вильбайцы всегда ставили интересы школы выше своих собственных. До тех пор, пока так и будет, школа останется на прежней высоте. Благодарю вас, мистер Патрик, и вас, джентльмены!
Таковы были прощальные слова главного капитана школы Виллоуби.
На следующий день он уехал, и только гораздо позже вильбайцы поняли, как много они потеряли с его отъездом.
Почему они это поняли и как им впоследствии пришлось не раз припомнить прощальные слова своего «старого капитана», будет рассказано в следующих главах нашего повествования.
Глава II
Четыре часа из жизни фага[3]
На следующее утро после знаменитых бегов школа приняла свой обычный, будничный вид. Тем не менее всякий, кто взглянул бы в это утро на высокий холм, увенчанный зданием старой школы, согласился бы, что трудно найти более живописное место.
Было ясное летнее утро, одно из тех, когда все принимает какой-то особенно радостный вид. Утренний ветерок приносил из-за холмов свежий морской