Я упомянул, что Питеркин шел по песку между нами. Обыкновенно мы передвигались по острову одним из двух способов. Пробираясь по лесу, мы шли друг за другом, что позволяло нам быстрее продвигаться вперед. В таких случаях Джек всегда шел первым, за ним Питеркин, а я следовал замыкающим. Но если под нашими ногами сверкал белый песок, мы шли плечом к плечу, находя этот способ намного более приятным. Джек, как самый высокий, шел со стороны моря, а Питеркин вставал между нами, что позволяло ему обращаться к каждому из нас, а нам – к нему. Если мы с Джеком хотели заговорить друг с другом, то легко переговаривались через голову Питеркина. Питеркин говорил, что, будь он так же высок, как мы с Джеком, наш порядок при ходьбе остался бы неизменным. Джек часто бранил его за то, что любые слова влетают у него в одно ухо и вылетают из другого, так что его голова, без сомнения, не могла бы помешать нашей беседе.
Примерно через полмили лагерь скрылся из виду за поворотом, и некоторое время мы молча шли вперед, подмечая вокруг – в лесу, на берегу и в море – интересные детали. Миновав гребень нашей долины – Долины кораблекрушения, – мы нашли за ней другую небольшую долину с пышной тропической растительностью. Мы видели ее и раньше, с вершины холма, но не подозревали, какой прелестной она окажется вблизи. Мы собирались было исследовать ее, когда Питеркин остановил нас и указал нам на какой-то предмет дальше по берегу.
– Как по-вашему, что это? – спросил он, наклоняя свое копье, как будто собираясь немедленно атаковать неведомый предмет, хотя до него оставалось не менее полумили.
При этих словах над скалами поднялся белый столб, состоящий как будто из пыли или брызг. Взлетев на высоту нескольких футов, он исчез. Если бы это случилось рядом с морем, мы не были