– Кончай ночевать!
– Кто рано встаёт… – поддержал его Проф.
– Тот весь день спать хочет, – закончил я, садясь на постели.
Позавтракали оставшейся с ужина кашей и чаем. Проф молча собрал грязную посуду и вышел, надо отметить, прихватив с собой топор. Да, Улей к беспечности не располагает, без оружия – никуда, здесь все, похоже, со стволами под подушкой спят, и девушки с гранатами в косметичке ходят. И мне к этому суровому миру привыкать нужно. Кончилось весёлое времечко, когда можно было ходить, воткнув в уши плеер, засунув руки в карманы и думая о разных глупостях. В общем, хочешь жить – пора меняться. Невесёлые мысли, похоже, отразились у меня на лице.
– Да ты не робей, Скил, – сказал Дед. – Удача, она храбрых любит. Токмо не путай храбрость с глупостью, и всё ладно будет. Я уж сколько лет живу, всякого повидать успел, и ничего, жив-здоров. И ещё как здоров!
Вернулся Проф, уже с чистой посудой, и мы начали собираться в путь. Да что там этих сборов-то, рюкзак на плечи закинул, топор за пояс заткнул – и готов. Вышли в утреннюю прохладу.
– Удачи вам, Скил! – пожал мне руку Проф.
– Бог даст, свидимся. Мы в Норе обретаемся, так ты заходи, если что, – сказал Дед.
И мы разошлись в разные стороны. Поначалу я шёл лесом. Мне попалась пара больших полян, и я обошёл их стороной – нечего на открытых местах светиться. Через пару часов показалась неширокая просека. Просека – это хорошо: значит, иду правильно. Дед нарисовал мне подробную план-схему дороги к стабу, со странным, на мой взгляд, названием – Рок. С такой картой даже человек, страдающий топографическим кретинизмом в тяжёлой форме, не заблудится: есть обозначения ориентиров и даже некоторые примечания вроде «хутор, опасно, коровы прилетают». Понятно, что хутор опасен не летающим крупным рогатым скотом… хотя летающая корова – это уже не голубь, гардероб при оказии серьёзно испортить может… Опасность более прозаична и куда серьёзнее: при перезагрузке вместе с хутором в Улей попадают коровы, а это – много ценного для заражённых мяса, на котором они могут неплохо отожраться. В общем, в одно лицо, имея в арсенале только топор, в такие места лучше не соваться. Вот и просека эта была одним из ориентиров – свежая, только низким кустарником порасти успела. Пришлось форсировать её на четвереньках, чтобы из кустов не высовываться: маскировка – прежде всего. Понимаю, что это перестраховка, но предчувствие было, какое-то нехорошее, а своим предчувствиям стоит доверять, особенно если тебе это ничего не стоит.
Ещё через час вышел на опушку леса. Дальше тянется обширное поле – не то пшеница, не то рожь, а может, и ещё что растет; не разбираюсь я в злаковых. Присел, опершись спиной на дерево, дух перевести. Попил воды – день вступил в свои права, солнышко